— Ну вот! — сообщила Марго, возвращаясь назад с револьвером. — Даже заряжен, как ни странно. Что поделать? Ладно, Поль! Пока! Не скучай. Я оставлю ключи от тебя в почтовом ящике и через пару часов позвоню ау. Она еще там живет, где жила?
— М-м… — сказал Поль.
Марго сунула пушку за пояс и, несмотря на протестующие стоны Поля, покинула студио. Спустившись вниз, она, как и обещала, кинула ключ от квартиры в почтовый ящик.
Вышла на улицу и огляделась. Опять накатило. До приступа тошноты. Наглая рожа Люсьена проявилась на этот раз прямо в небе огромной дьявольской ухмылкой.
— Пошел ты, — раздраженно отмахнулась Марго, чувствуя предательскую слабость в коленях и сбиваясь дыханием.
Призрак Люсьена вздохнул, и ветер усилился настолько, что не выдержало одно их деревьев в скверике. Древесина хрустнула, и ствол медленно наклонился, раздваиваясь на две огромные щепы.
— Вот зараза! — Марго побрела по бульвару, размышляя о том, в какой очередности совершать поступки.
К Андрэ. Она припугнет его и выяснит, кто замешан во всем этом дерьме. Выбьет из него все списки. А потом…
Убьет. Она найдет в себе решимость убить урода.
Марго повернула за угол и обомлела: в темноте улица светилась белым сиянием. Все было усыпано нежными лепестками вишен. Оружие.
Теперь у нее есть оружие, думала Марго, высматривая на дороге такси.
Андрэ был дома.
Он очень удивился, когда узнал, что к нему пришла Марго.
— А я видел твою рекламу! — восторженно воскликнул он и протянул Марго новенький глянец. — О! Смотри! Помпиду! Журналисты, фуршет на сто тысяч баксов! Выпиши лессэ- рассэ!
— Я не пойду туда!
— Не пойдешь?! — вытаращил глаза Бретон.
— Я поссорилась с Люсьеном.
— Тебе не понравилось у Люсьена? Тебе не понравилось у Люсьена? О-о! Это круто. Многие девушки мечтали бы оказаться на твоем месте!
— А я нет! — сообщила Марго и, закрыв за собой дверь вошла в комнату.
— Ты какая-то агрессивная, — заметил Андрэ. — Попрошу учесть, я тебя предупреждал! Сидела бы в «Големе» и…
— Не трынди! — невежливо оборвала его Марго. — Кто из вас врет? Вот, что мне важно узнать.
Чтобы не было неожиданностей, она вытащила пушку и взвела курок.
— У! Какие мы важные! — сказал Андрэ и полез в карман.
— Руки! — остановила его Марго очень мягко. — Положи на стол. И говори, сколько вас, уродов?
— Это не я, Марго, — вздознул Андрэ. — Но я могу тебя познакомить с человеком, который тебе нужен. Хотя у меня есть свое мнение на этот счет, но если ты настаиваешь, то я… хочешь, я позвоню прямо сейчас? Но вообще-то, пока ты не разделаешься с Люсьеном, все останется по-старому. Ты же понимаешь, что он кого-нибудь купит все равно! Марго! Он хорошо платит! Может быть, ты забьешь?
— Нет! Звони своему уроду. А потом дашь трубку мне.
Марго сняла радиотелефон и подала репортеру.
— Ну! — Андрэ набрал несколько кнопок и прижал мобилу к уху.
— Привет! У меня к тебе дело. Дело на поллимона.
Андрэ что-то ответили, и он нажал отбой.
— Все! Он ждет нас в «Эдеме». Да убери ты свою игрушку! — недовольно ухмыльнулся Андрэ. — я сегодня столько «Аненэрбе» сожрал, что даже если на меня сбросить атомную бомбу, что-нибудь случится, и она пролетит мимо. Я просто… Просто мне посрать на ваши разборки. Ты гхотела в «Голем», я тебя устроил, но тебе, видите ли… не понравилось! Ну ладно! Хотя могла бы и откатить. Нет мне, конечно, там дают процент. Но вообще-то, я расчитывал с получки на проставу. Но ты захотела к Люсьену. Пожалуйста! Я тебя свел с Люсьеном и получил свои честные! А теперь ты хочешь Вампира? О чем базар! Он нас ждет!
— Идем, — сказала Марго и спрятала пушку в карман.
Через минуту они уже неслись к «Эдему» в БМВ.
— Чертов ураган! Когда он кончится! — выругался Андрэ Бретон и врубил радио.
— Когда я вас всех перемочу, тогда и кончится, — усмехнулась Марго и подумала, что Люсьен, похоже занялся чем-то более важным. Ну и слава богу!
Диктор по радио взахлеб сообщал количество потерь уже нанесенных ураганом. Он обещал, что ветер достигнет двухсот километров в час и рекомендовал парижанам закрыть окна и двери и сидеть дома, не высовывая носа.
Открытки Бамбука
— И что, мы поедем в такую бурю? — спросила Катька, заходя к Репеичу. — Там же никого не будет!
— Во-первых Катериня, приясядь, а во-вторых, у нас контракт, и платят нам за то, что мы есть, а не за что-то другое.
— Логично.
— А теперь марш одеваться!
— Да я уж одета.
— Тогда в автобус. Вс связи с погодными условиями выезжаем на час раньше. И постучи всем. Музыкантам, Эдику. Давай.
Они выехали. Добирались, действительно, дого. Объезжали заваленные порушенными деревьями улицы, разбитые витрины. Куски черепицы летели наискось через дорогу, будто куски фанеры.
— Гля! — покачал головой Обор. — Только сейчас понял, что такое «как фанера над Парижем»! Круто! Как в кино!
— Сядь, Гена! — крикнул ему Гочподи, впервые назвав Обора по имени.
— Дя сяду я. Сяду! Гля! Че орать-то! Я что ли эту байду закрутил!
— Заткнись, мудила! — ласково посоветовал ему Плесень.
Добрались с горем пополам.
Почти все уже были готовы к выходу. Танцоры уже периминались с ноги на ногу перед зеркалом. Митяй раздраженно перебирал коробочки в своем заветном ящике. Оборотень
