— Прекрати обзываться! — возмутился брат Ау. — Я совсем не чувствую себя старым! Но если в LSD нет никакой опасности, почему его запретили? И почему столько людей на нем торчали? Почему вы все его употребляете?
— А почему запрещают дрочить?
— Фу! Какая ты пошлая, Марго! — Поль захлопал ресницами и несколько раз вдохнул и выдохнул. — Причем тут это?
— Да при том! — Марго мрачно болтнула ногой. — И то, и другое делает тебя независимым. Мастурбация делает тебя незвисомым от мудаков и уродов с грязной жопой, а LSD делает тебя независимым от ящика и газет. И вообще от жизни. Потому что тебе посрать становится жив ты или мертв. И это так парит, что хочется пойти, как Коперник, и орать: «Люди! Вы мудаки! Вы себя и других мучаете из-за говна! Потому что все говно, кроме того, что мы вынуждены жить. И если у вас есть кто-то, кто вас любит, то забейте на то, что он не в той партии или у него недостаточно маней! Ну все такое…» Тут во Вьетнам не очень-то пошлешь… На LSD невозможно присесть, потому что в нем нет кайфа. От него только херово станосится. Знаешь? Во многой мудрости многая печаль. Блин! А что я тебе рассказываю? У тебя же были друзья хиппи! Ты говорил! Они все это должны знать.
— Нет. Этого они мне не говорили, — задумчиво сказал Поль. — Ну а ты-то зачем тогда его ешь?
— Я сказала, я — нет. Один или два раза. Больше не хочу. Для меня почти ничего не меняется. Только горят жилы. Ток. Очень сильный ток в жилах. Каждый день так жить нельзя — сгоришь.
— Ты врешь! Невозможно придумывать такие картины без наркотиков!
— Не веришь — твое дело! — пожала плечами Марго.
— Я тоже хочу так сделать, чтобы больше не хотеть. Но для этого мне надо узнать, чего я не хочу!
— Это вызов, — усмехнулась Марго. — И одновременно ловушка. Кислый ловит тебя на твою самую сильную слабость. И ты ведешься на это, пока не скажешь себе: «Да, я проиграл!» А если нет, то он победит. Но какое все это имеет значение? Что с кислым, что без… Все, что мы делаем не стоит и плевка. Все чего-то стоит только для тебя самого.
— Ты все запутала.
Эйфория, вернувшаяся к Коше после посещения кафе, начала улетучиваться. И стало лень спорить с Полем. Захотелось очень сильно одиночества. И она стала думать, как избавиться от брата Ау.
— Нет… Дай сигарету.
Поль достал пачку, и Марго бесцеремонно вытащила несколько штук. Одну она тут же прикурила, а остальные сунула в карман куртки. Не хотелось говорить. Хотелось просто тупо смотреть перед собой на темный обрез крыш.
— Но твои хиппаны-то! — пробормотала она. — Что ж они не дали тебе попробовать свой религиозный дурман? Ты же говоришь, что у вас идеалы, а LSD просишь у меня…
— Я был маленький, — равнодушно сказал Поль и некстати вспомнил. — Ты плеснула мне в лицо вином!
— Катись отсюда, а? — вяло попросила Марго, сдерживая внезапно закипевшую ярость.
Но Поль не ушел. Он потер каблуком песок и сказал:
— Знаешь, что мне рассказала Аурелия?
— Нет, — усмехнулась Марго. — Она же тебе рассказала, а не мне.
— Накануне к ним заходил странный парень. Он осмотрел картины, потом попросил у Аурелии проспекты, и, увидев у нее на руке кольцо, начал допытываться откуда у нее такая древняя вещица. Она сказала, что это колечко ей подарила русская художница. Тогда посетитель поинтересовался, нет ли в проспектах репродукций этой художницы, на что Ау объяснила, что открытие выставки в начале марта. В общем, он придет на выставку.
— Вот прикол! — ухмыльнулась Марго. — Кто бы мог подумать?
Но внутри защекотало.
По двум причинам: — возможно — это удача;
— Но может быть, кто-то ее ищет.
Марго заволновалась. Хотелось бы ей узнать об этом парне побольше.
— Тебе повезло, — сказал Поль. — Вдруг этот человек богат и купит какую-то картину?
— Вдруг… — кивнула Марго напряженно. — А что она еще говорила?
— Ничего. А что за странная вещь — это кольцо? — спросил Поль. — Может быть, это родовая драгоценность каких-то русских дворян? И этот дядька твой дальний родственник? Вот тебе повезло бы! Где ты взяла это кольцо?
— Не поверишь, — усмехнулась Марго. — Оно мне приснилось.
— Я серьезно, — нахмурился Поль.
— И я. Мне приснилось, что я его сперла у одного человека со стола. А потом мне его подарили в реале. Мой приятель гулял по берегу залива и нашел его в песке. Знаешь, там все что-то находили. А он — больше всех. То шарики стеклянные, то брошки, а потом вот это кольцо… А я ключи находила все время. Ржавые. Это потому, что мне все время хотелось собственный дом… Он принес мне кольцо. Оно было без камня. А камень я нашла в чужой куртке. В куртке той девушки, которая устроила мне эту поездку… Мы поменялись куртками. Я летела в самолете и сунула руку в карман. А там этот рубин. Смешно?
«… и я не верю, что с тобой расстанусь…» — Ты врешь! — покачал головой Поль.
— Мало того. Это именно тот камень, который и был в этом перстне. На камне зазубрина от сабли совпадает с зазубриной на ободе кольца…
— Ну не хочешь говорить и не надо… — Поль недоверчиво наклонил голову. — Только зачем врать? Сказала бы, что не хочешь говорить. И все. Имеешь право! Хотя Аурелии понравилась бы такая история. Зря ты не рассказала ей…
— У меня болит голова! — сказала Марго и взялась за голову.
— Ну ладно, — сказал Поль. — Я вижу ты и правда не в себе. Пожалуй, я пойду. Пока!
Поль, жалко скособочившись, проплыл, стробя за черной чугунной решеткой, и исчез за поворотом.
Марго с облегчением вздохнула. Конечно, домой она не пойдет. Какая работа с такой головой? Она медленно побрела по тротуару.
Невольно мысли Марго вернулись к Андрэ. Идея про роботов теперь казалась Марго глупой, а вместо нее на первый план вышла другая. Та, что пришла в голову сразу, как только Марго увидела Бретона впервые.
Репортер был как раз тем мужчиной, звук одежды которого звучит, как звук щеток в хорошем джазе. Он был ровесником Поля и Макса, и взрослее ее, Коши. Но в его взгляде было то, чего не было ни у кого из них. Опыт принятия решений. Опыт власти над другими людьми. Да. Именно такого мужчину она и хотела. Чтобы научиться у него всему, что он знает сам. Чтобы взять у него вместе с потом ночей и усталостью рассветов все, что он успел узнать о жизни.
Но нужна ли она ему?
Марго остановилась. Конечно, с сотрясением мозга, даже легким, шляться по улицам вредно. Она прислонилась к нагретой солнцем каменной стене и ждала, когда развеется темнота и отпустит приступ тошноты. Черт бы побрал этот «Эдем». … почему бы Роне не получить кольцо от какого-ниубдь дядьки? Это он сказал, что нашел его на пляже. А на самом деле? Как они узнали, что оно приснится Марго? А они и не собирались узнавать. Она
