непротиворечивой. Таким образом, этот принцип имеет локальный характер, и область его применения — одно определенное произведение научной фантастики.
С точки зрения этого принципа произведение научной фантастики — это некая структура, элементы которой могут быть как действительными, так и вымышленными автором. Если, например, автор решил послать своих героев на галактические расстояния, относя их возвращение в пределы жизни поколения, то он вводит, например, подпространство, в котором нет ограничений скорости по Эйнштейну. Подобные же манипуляции производятся, когда нужно придумать какие-то определенные свойства времени, чтобы переноситься в прошлое. Итак, выбор основных элементов предоставляется автору, но построенная на них конструкция должна быть внутренне связанной, и если автор решил лопасть в будущее, пройти в пятом измерении в заданную точку пространства-времени, то он не может не столкнуться с «парадоксом дедушки», то есть с влиянием изменений в прошлом на настоящее.
Для лучшего понимания произвольности основных элементов в научно-фантастическом произведении ниже дан примерный очерк конструкции, схемы модели (отвлекаясь от самого сюжета) и две различные системы принципов, позволяющие осуществить такую конструкцию или схему. Пусть, например, эта конструкция относится к постоянно актуальной в научной фантастике теме, а именно — к теме «летающих тарелок» или посещения Земли разумными существами. Предположив известную согласованность конструкции с наблюдаемой действительностью — согласованность, сводящуюся к отсутствию следов пребывания разумных существ на Земле, — нужно в создаваемой схеме выяснить два элемента:
1) причины отсутствия видимых следов вмешательства разумных существ в жизнь Земли, несмотря на постоянное присутствие «летающих тарелок», постулированное для целей научно-фантастического произведения,
2) происхождение имеющейся у них информации, которая, несмотря на их постоянное присутствие и деятельность «а Земле, позволяет им избегнуть случайного и ненамеренного вмешательства ч жизнь Земли. Нужно ведь полагать, что люди, очутившиеся в качестве пришельцев в инопланетном мире, таком же сложном, как и земной, должны будут, несмотря на лучшие намерения, встретиться с серьезными трудностями, если они захотят передвигаться по этой планете и в то же время не нарушать установившегося на ней порядка, чтобы оставаться для ее обитателей незаметными.
Первая группа принципов, позволяющих сконструировать схему, объясняющую оба положения, состоит в следующем.
Разумные существа с планеты Икс значительно превышают по своему развитию цивилизацию Земли. Если они не вмешиваются в земные дела, то это вытекает из свойственного им космического гуманизма, информация же, позволяющая им находиться на Земле, избегая при этом контактов, является результатом тысячелетних наблюдений над развитием земной цивилизации.
Другая система принципов, позволяющая построить такую же конструкцию, состоит в следующем.
Разумные существа с «летающих тарелок» — это наши потомки, овладевшие техникой перехода в любую точку — пространства-времени через пятое измерение. Их невмешательство в наши дела объясняется страхом перед ситуациями типа «парадокса дедушки» или перед изменением их будущей действительности, каким бы то ни было, вмешательством в нашу эпоху. Информацию, необходимую для такого невмешательства, они получили путем исторических исследований.
Пример показывает, что, пользуясь эластичной «бритвой Оккама» и добавляя в случае надобности еще какие-либо принципы, можно получить почти любую нужную конструкцию, однако локальную и не поддающуюся переносу в другие произведения. Именно поэтому научная фантастика является мозаикой из моделей вымышленной действительности, какою является наука.
Однако нельзя отрицать, что некоторые модели вымышленной действительности превращаются в действительность реальную, как произошло когда-то с «Наутилусом» Жюля Верна. И все-таки значительное большинство этих конструкций — это попросту модели иллюзии и наподобие двухмерного изображения несуществующего трехмерного тела при более подробном рассмотрении обнаруживают свою истинную природу, природу модели вымышленной действительности.
Однако модели вымышленной действительности, как и всякие другие модели, являются в известной мере абстрактными и, если не считать несущественных декоративных подробностей, отражают собою схемы, почерпнутые — по крайней мере в своей основе — из реального мира. Это связано с тем фактом, что научная фантастика пишется современниками и для современников, и формы, полностью оторванные от реалий мира, ежедневно формирующего разум читателя, были бы непонятными. Отсюда следует, что эти модели суть деформации действительности, структура которых обусловлена известными логическими законами.
Не случайно, глядя на действительный мир сквозь призму фантастики, мы отодвигаемся от него на какое-то расстояние и видим мир не как реальность, которая нам дана или которую мы застали, а как одно из многих возможных решений. Научной фантастике нетрудно получить самые различные решения. Такая многовариантность возможна благодаря принятым у автора, вымышленным или хотя бы не совсем правильным принципам: принятые за правду условно, локально для данного произведения, они позволяют взглянуть на известные нам факты и структуры с другой точки зрения, недостижимой путем повседневного нашего опыта.
Именно так происходит иногда — не столь уж редко! — ив науке, когда неожиданное, непредвиденное открытие, имеющее принципиальные последствия для всей картины мира в целом, позволяет нам вдруг на краткий миг, когда его сущность достигает нашего сознания, увидеть весь мир в перспективе, с расстояния нового знания. Именно такое переживание, наверное, было уделом первых сторонников теории Коперника: воспитанные в геоцентрических традициях, они вдруг увидели нашу планету как одно из многих небесных тел, обращающихся вокруг Солнца. Научная фантастика — это «заменитель» переживаний такого рода, и хотя она исходит из «деформированных» предпосылок, но все же позволяет получить суррогат такого переживания.
Некоторые навыки мышления независимо от того, касаются ли они объектов действительных или вымышленных, остаются в человеке.
И тут, по-видимому, замыкается петля обратной связи, путем которой фантастика воздействует на науку. Это воздействие остается скрытым, неявным, ибо оно относится к способу мышления и способу восприятия реального мира.
Абдул-Хамид Мархабаев
ОТВЕТНОЕ СЛОВО
