надо. И все дела – ложи в дупло приманку. Полезет лапой, стронет насторожку, бревно концом-то шмыг! В дупло. Придавит лапу и не отпустит. А дергать станет– пуще прижмет, потому как бревно другим концом в пазу осядет.
– Совсем ведь простое устройство! – удивился Росин.
– Нехитрое. Только пень найти задача. Нарочно не ищи, так, между прочим присматривай. А то прождал неделю, теперь две проищешь. А его тут, может, и нету. А время сейчас особливо беречь надо. К зиме, почитай, окромя рыбы, никакого припасу.
«Нет, Федор не прав, – думал Росин, шагая по урману. – Конечно, нелепо ходить по тайге и искать дуплистый пень для ловушки, если топором за это время можно сделать десяток ловушек или с ружьем выследить зверя. А у нас ни топора, ни ружья. И потому нужно специально заняться поисками этого пня. Тем более что обследование почти закончил».
Росин круто свернул в сторону и подошел к столбообразному пню, оставшемуся от сломанного ветром дерева. Постучал по нему рукояткой ножа… Постучал еще… Пожал плечами и, обхватив пень, полез на него. Добрался до вершины, заглянул в торец и сполз вниз.
«Надо идти в завалы, – решил Росин. – Там больше сломанных деревьев».
И опять пришлось лазить по завалам, на этот раз – разыскивая пни. А разыскав, карабкаться, чтобы увидеть торец. Низких пней почти совсем не попадало. Деревья почему-то ломались высоко от земли.
…Однажды Росин добрался до затона озера. Нагнулся к воде – из озера на него смотрел бородатый, с загрубевшим лицом старик.
Росин смахнул со лба пот, отогнал рукой плавающие хвоинки, зачерпнул в пригоршню – напился. Зачерпнул еще – плеснул в лицо. Вытер рукавом лицо и бороду, сел на замшелую валежину. Под валежиной опустевшее гнездо тетерки – небольшая ямка, выстланная сухими березовыми листочками. «Что же делать? Уже три дня лазаю по завалам, и ни в одном ни малейшего признака дупла. Может, тут действительно нет ни одного дуплистого пня?»
Когда вечером, едва держась на ногах, он появился на пороге избушки, руки и ноги были у него в ссадинах и, что гораздо хуже, в нескольких местах порваны брюки.
Не раздеваясь, рухнул на нары.
– Чего же ты так себя изводишь? Эдак и совсем свалиться можно… Поел бы.
– Не хочу, Федор, потом.
Росин лежал уткнувшись лицом в сено. Федор налил в берестяную кружку заваренный брусничными листьями чай, поставил кружку на стол, взялся за костыли и сделал шаг. Переставил кружку ближе к Вадимовым нарам, сделал еще шаг. Опять подвинул кружку и снова освободил руки для шага на костылях…
– На-ка, выпей.
Росин приподнялся на нарах и взял кружку.
– Нечего больше и искать.
– Спасибо, Федор. Хороший чаек.
– Вот и ладно, что не пойдешь. Может, такого пня и во всем урмане нет.
– С чего ты взял, что не пойду? Разве можно заготовить за это время столько продуктов, сколько даст медвежья туша? А шкура? Готовая шуба! Нет, Федор, отступать нельзя.
– Да ведь пня-то такого, может, и нету!
– В крайнем случае вырежу дупло ножом. Пусть на это уйдет десять, пятнадцать дней! Все равно игра стоит свеч.
– Опять за свое! От поперечный! – рассердился Федор. – Снимай давай штаны. Опять вон обтрепались.
Уже все карманы были отпороты и пущены на починку. Теперь Федор наполовину укоротил рукава у своей рубахи. «Почто они мне? Ты вон всегда с засученными ходишь».
Если Росин хоть чуть рвал одежду, Федор обязательно замечал это и еще до того, как Росин просыпался, обязательно чинил ее. Как, из чего он скручивал нитки, что у него вместо иголки, Росин не видел. Видел только, что утром на одежде не было никаких дырок. Она была искусно заплатана, прямо-таки залечена. Если бы не забота и умение Федора, давно бы ходил в лохмотьях.
Утром Росин опять был в урмане. Наткнулся на заросшую травой лосиную тропу. Пошел по ней. В тропу вливались другие тропы. Она становилась все шире и вскоре превратилась в настоящую лосиную дорогу, выбитую когда-то тысячами копыт. А к ней все примыкали старые лосиные тропы. Росин даже забыл про пни. Он почти бежал.
Высокую, заросшую елями гряду рассек ручей. Вдоль него и уходила тропа. По обе стороны высились крутые склоны оврага. У воды ни кустика – все выбито копытами животных. Только на склонах кусты. И там, где они подходили близко к тропе, серели кости лосей.
«Да это же медведи устраивали здесь засады… А вон один и сам сложил голову!»
У куста, как известь белый, медвежий череп. Из-под хищных зубов, из глазниц пробилась трава.
Тропа привела к большой, как на стойбище выбитой копытами, площадке. И за ней… Росин остановился в изумлении. Перед ним была громадная пещера. Пещера, которую в отвесной стене оврага… выгрызли и вылизали звери!
«Так и есть – солонец, выход соли!.. Вот зачем шли сюда лоси – нужна соль… И нам нужна не меньше!»
Росин поспешно вошел в пещеру, отковырнул ножом кусок земли. Лизнул… Лизнул еще… Бросил. Подошел к другой стене. Отковырнул… Тоже бросил… Попробовал с третьей…
«Несолоно… Может, вылизали все? Потому, наверное, больше и не ходят. А ведь десятки лет ходили. За меньший срок такую пещеру языками не сделаешь. Может, на потолке соленая? Там все не вылижешь!»
Росин схватил палку, ткнул в потолок. Отковырнул кусочек… «Вроде соленая!., или кажется? Горькая больше. А все-таки вроде и соль есть».
…Распахнулась дверь избушки – на пороге сияющий Росин.
– Никак пень сыскал?
– Нет, Федор! – радостно крикнул Росин, сбросил тяжелый туес и протянул Федору комочек земли. – На-ка, лизни!
– Ты что?
– Да лизни же! Прошу – значит, надо. Во! – И Росин, испачкав язык, сам лизнул землю.
Федор нехотя, с опаской поднес комок ко рту. Росин вопрошающе смотрел на Федора.
– Как на вкус?
– Земля как земля, наверное. Кто ее знает. Первый раз пробую… Да сказывай, чего удумал?
– Из солонца земля… Соленая?
– Не разобрал… Дай-ка еще… Нет, несоленая будто.
– А по-моему, соленая. Во всяком случае, попытаюсь добыть из нее соль. Разболтаю землю в воде, дам отстояться, а потом солью эту воду и выпарю. Посмотрим, что получится…
– Отрава получилась, – сказал на другой день Федор, попробовав грязно-желтый налет, припекшийся ко дну широкой глиняной миски.
Росин тоже наскреб щепотку. Попробовал.
– Фу, горечь какая!.. Нет, Федор, лучше потом помрем от недостатка соли, чем теперь от этой отравы.
– Ты, однако, не выбрасывай. Может, когда помаленьку и возьмем. Какая-то малость соли
