Гигант бережно принял ящерку, и послушно спрятал в ладони.
— Ну, что чувствуешь?
— Моя не знать… Моя холодно. Уф… Офень холодно!
— Холодно — это хорошо! — повеселела Маруся. — Значит, помогает. Держи, держи, не выпускай.
— Уф… — ехху повернул косматую голову, недоверчиво посмотрел на раненую руку. — Фефелится… Уф…
— Что шевелится? — не поняла девочка.
— Тама. Фекотно. Уф…
— Подожди-ка, — Маруся осторожно сняла повязку.
Крови не было!
На месте страшной дыры теперь темнел звездообразный шрам, но и он на глазах подсыхал, уменьшался в размерах, делаясь все незаметнее и незаметнее.
Ящерка работает!
— Ну, вот и все! — торжествующе объявила Маруся.
Уф недоверчиво поковырял пальцем в том месте, где еще минуту назад была рана, и с изумлением посмотрел на девочку.
— Маруфя! Тфоя хорофый! Как Мам-ефа.
— Конечно, — почти кокетливо улыбнулась Маруся. — Мы же родственницы…
Покончив с лечением, они спешно покинули березняк. Перед уходом Уф вытащил из груды дубин небольшой ржавый топорик и кинул его в короб. Ехху не был уверен, что в окрестностях нет других шаек мясоглотов. Он немало удивил Марусю, выдав с многозначительным видом:
— Берефеного и бох берефет!
— Это тебя мама моя научила?
— Не-а. Так гофорить Наумыф, — торжественным голосом объяснил ехху.
— Что еще за Наумыф?
— Глафный челофека под гора.
«Скорее всего, начальник экспедиции, — решила Маруся. — На всякий случай надо запомнить…»
Прежде чем идти на базу, путники сделали крюк к реке: Уф хотел пить, да и Маруся чувствовала жажду. Кроме того, девочке очень нужно было умыться — лицо просто зудело от грязи.
Осторожно, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, они выбрались на берег и спустились к быстро несущейся воде. Река тут делала петлю и течение подмывало корни деревьев, образуя небольшие заводи. Умывшись и вволю напившись ледяной, ломящей зубы воды, Маруся из любопытства перелезла через свисающие корни и заглянула в такую заводь.
Сперва она не поняла, что там краснеет. Но, приглядевшись, тут же отвернулась, безуспешно стараясь подавить рвотные спазмы.
В воде, привязанное веревкой за ногу, плавало обезглавленное человеческое тело с содранной кожей…
— Медфеть без шкура как челофека, — объяснял Уф дрожащей Марусе. Он шел рядом, держа девочку за руку, а у той перед глазами все стояла жуткая картина, какую нечасто увидишь даже в выпусках криминальных новостей.
Хорошо, что это оказалось не человеческое тело, а медвежья туша, но очередной приступ ужаса не прошел для Маруси бесследно. Она еле передвигала ноги, готовая в любой момент броситься бежать. Тайга вокруг казалась ей полной смертельных опасностей, от которых нет спасения. Дикий, чужой, страшный мир…
— Мясоглоты медфетя убифать. Жалко! Уф… — сокрушенно гудел над ухом ехху. — Шкура драть. Мясо фода кидать, потом куфать. Уф… Медфеть глупый. Моя дафно медфеть знать. Жалко!
Уже практически совсем стемнело, когда они добрались до подножья белых скал, похожих на развалины старинного замка. Маруся обратила внимание, что лиственницы здесь росли совсем не такие, как на сопках. Это были настоящие древесные исполины со стволами в три обхвата, высоченные, раскидистые. Исчез пушистый мох, под ногами зашуршали мелкие камешки; стали попадаться осыпи, угловатые глыбы камня то и дело преграждали путникам дорогу, и их приходилось обходить, продираясь через густые заросли шиповника.
Между двумя напоминающими башни скалами Уф остановился, вытянул руку.
— Фот дом под гора!
— Где? — Маруся достала фонарик, пошарила лучом по камням. — Тут же ничего нет, камни одни.
— Дферь. Запасной фыход. Уф… Туда смотреть, фниз.
Маруся пригляделась, подсвечивая себе фонариком. В неприметной ложбинке и вправду обнаружилась дверь, железная, крашенная серой мостовой краской овальная дверь, совершенно незаметная среди камней. Краска кое-где облупилась, у высокого порога, пронзив слежавшуюся хвою, торчали молодые деревца. Между их тоненькими ветками серебрилась паутина.
— Ура! — девочка готова была расцеловать ехху. — Дошли!
Она подбежала ко входу в подземную базу, уперлась ладонями в холодный металл.
— Уф, а как ее открыть?
— Моя не знать, — пожал плечами гигант. — Моя думать, тфоя знать. Уф…
— Ну вот, приехали… — расстроилась Маруся и снова оглядела дверь. — Ага, тут ящик железный и замок висит. Будем ломать!
Ехху спустился в ложбину, осмотрел замок, вытащил из короба мясоглотский топорик, взмахнул им…
Бах!
Сбитый замок полетел на землю. Маруся открыла крышку ящика и увидела панель кодового замка.
— Ой! Ну вот…
— Дферь толстый, — предупредил Уф, отходя в сторону. — Моя не ломать.
— Ничего, — преувеличенно бодро заверила его Маруся. — Сейчас чего-нибудь придумаем…
Но сама девочка теперь вовсе не была уверена, что ей удастся подобрать нужные цифры.
Всего замок имел одиннадцать кнопок — десять круглых с символами цифр от 0 до 9 и овальную клавишу «ввод». Маруся наудачу пробежалась пальцами по кнопкам, нажав их все по очереди. Такой бесхитростный прием, бывало, срабатывал в подъездных домофонах.
— Та-ти-та-ту-ти-та-ту-та-та-ту, — мелодичным писком отозвалась дверь, но, когда указательный палец девочки утопил «ввод», ничего не произошло.
— Не удалось, — хмыкнула Маруся. — Ладно, будем тыкать наудачу.
Но в этот вечер удача, похоже, отвернулась от Маруси Гумилевой.
Она набирала различные комбинации цифр — через одну, в прямой и обратной последовательности, по две, по три, даже попыталась нажать все кнопки одновременно — с нулевым результатом.
Попинав со злости дверь — та даже не шелохнулась, — Маруся решила действовать по-другому. Настрого запретив топтавшемуся рядом Уфу шевелиться, она стала вслушиваться в писк кнопок, пытаясь уловить, какая из них срабатывает на открывание.
Это не помогло.
В конце концов, не получив никакого результата, Маруся взбесилась. Отскочив от двери на несколько шагов, она нашарила в темноте каменный обломок и со всей силы запустила им в дверь.
— Откройся!!!
Бух!
Камень раскололся на части. Дверь не то чтобы не открылась — она даже не загудела, как положено металлическим дверям.
— Дферь толстый!
— Сама знаю!
Дождик кончился, ветер разогнал облака. Из тайги незаметно выполз туман, и вскоре все вокруг скрыла молочно-белая мгла. Сразу сделалось промозгло и сыро. Маруся расхаживала возле двери, время от времени набирая какие-нибудь цифры, но — безрезультатно. В голову лезли идеи одна безумнее другой.
«Наверняка это какая-нибудь историческая дата», — рассуждала Маруся. Но ни одной даты она не помнила. Зато помнила свой идентификационный код!
Бормоча:
— Ну-ка, ну-ка…
Она набрала на панельке знакомые с детства цифры: 977 32 185.
— Ну и?!
Безрезультатно.
— Все-таки я невезучая! — поздравила себя с очередным провалом Маруся.
Уф сидел поодаль и молчал, только желтые глаза ехху посверкивали сквозь сизую дымку.
— Мне холодно. И есть хочется! — пожаловалась ему девочка.
— Дафай огонь делать, — гигант поднялся. — Моя фетка нести. Уф…
Костер Уф готовил очень тщательно. Из своего короба ехху достал обрывок бересты, ногтями раздергал ее на тоненькие полоски, уложил их горкой на плоском камне. Сверху на бересту легли сухая трава и тоненькие веточки, а над ними шалашиком встали ветки побольше. Из крупных сучьев Уф выложил некое подобие стен, огородивших всю конструкцию.
— Ну, ты прямо как аутист, — с восхищением сказала Маруся, светя фонариком на странное сооружение. — Из спичек Эйфелеву башню собирать не пробовал?
