Мы разорвали простыню и забинтовали окровавленного ирландца.
Он с ненавистью глазел на меня, но не говорил ни слова. Светлые глаза горели злобой. Гугге мы связали по рукам и ногам.
— Это не я, — попробовал он оправдаться.
— Слушай, — сказал я, — этот ирландский садист никогда бы не справился с Юлле в одиночку.
Он замолчал. Но снова пустился в разглагольствования, когда пришлось отвечать на вопросы.
В доме можно было ходить по щиколотку в деньгах. Люк в овощной погреб под кухней был открыт. Там стояли мешки с деньгами от первого ограбления броневика, в Фарсте. Сегодняшняя добыча была погружена в «вольво».
Они собирались ехать в Хельсингборг. В Йончёпинге ждал специально оборудованный фургон. В нем они хотели спрятать деньги. Гугге охотно во всем признавался, детали так и перли из него.
План был простой и эффективный, незамысловатый, без выдумок.
Он не имел никакого понятия, кто жил в Бьоркбакка. Они просто выбрали этот дом среди прочих, вломились внутрь и обосновались там еще до ограбления у аэропорта. Телефона в доме не было.
— Я съезжу за помощью, — сказал я Зверю.
Солнце согрело поляну. В лесу пахло дымом — какой-то дачник жег мусор. Запахи осени. «Лейка» болталась у меня на груди. Я пытался вспомнить, а успел ли я что-нибудь снять.
В «вольво» было жарко. Как раз когда я садился за руль, послышался звук мотора. Я выскочил и побежал через поросший лесом бугор вниз к дороге.
Это был белый форд. Тарн, Янне и Кнаппен. Казачий патруль охотников за новостями.
— Эй, стойте, эй! — Я бежал, крича на ходу. Они увидели меня и затормозили, хотя и без особого энтузиазма.
Тут я зацепился ногой за сук. Перевернулся в воздухе и грохнулся на задницу аккурат перед белым фордом.
Кнаппен глядел, ухмыляясь, из окна.
— Слушай, сделай это еще раз, а? Я не успел щелкнуть, когда ты кувыркался.
Я ругался, вставая и отряхиваясь. За Кнаппеном ухмылялся Тарн, зажигая сигарету.
— Вы не могли бы на следующем круге бросить открытку для полиции? — сказал я. — Нам не помешала бы «скорая помощь» и несколько смазливых медсестер, да еще инспектор, который бы вел запись своих вопросов, да и ответов.
Тарн быстро спросил:
— Вы их взяли?
— Мы их взяли, — сказал я. — Поехали к нам, в гости. Может, и кофе сварим.
Янне уже разговаривал по радио. Небось теперь проснутся и в полицейском участке в Мэрста?
— Первый поворот налево, — сказал я. — Красная дача с белыми углами.
Тарн сделал знак — садись с нами. Он открыл дверь, и я влез на заднее сиденье.
— О'кей, — сказал я. — Так кто тебя сориентировал?
— Сначала скажу тебе нечто другое, — буркнул он, насупясь. — Густав Далль разбился.
Я сидел совсем недвижно.
— Знаешь, что я думаю? — сказал Тарн. — Я думаю, что тебе надо было бы это дело вести аккуратнее.
Он глубоко затянулся сигаретой и прищурился, глядя на меня.
— Я думаю, это ты лишил его жизни.
Потом выпустил дым и добавил:
— Ты шествуешь, словно ангел смерти.
Янне стоял возле белого форда. Он беспрерывно говорил по радио. Кнаппен сновал вокруг и фотографировал. Гугге помогли сесть, но руки у него были связаны за спиной. Ирландец лежал на гравии. Глаза его были зажмурены, он дышал со свистом. Видно, на него уже накатила боль.
— Значит, так, — сказал Тарн. — Он кинулся к «вольво». Ты думал, что у него там оружие. Поэтому ты выстрелил, так?
Я медленно покачал головой.
— Тарн, — сказал я, — этот сволочной садист убил Юлле. И он же изнасиловал дочку Юлле. Так что я взял и отстрелил ему яйца. Сзади.
Мы стояли молча, глядя на ирландца.
— Этого я не слышал, — сказал Тарн.
Запах дыма щекотал ноздри. Ветер улегся, издали доносился птичий щебет.
— Ты и раньше стрелял в людей, — сказал Тарн.
— Я раньше застрелил одного человека. Тогда я спасал свою жизнь. Это было необходимо.
— Один раз — это ни разу, — сказал Тарн. — А вот два раза — уже привычка.
Зверь вернулся от «пежо». Он убрал свой арсенал, засунул его в мешок. Но большой армейский браунинг ирландца торчал у него за поясом.
— Так вот, насчет Густава Далля, — сказал Тарн. — Это было самоубийство. Он слетел с автострады у Русерсберга, где она постепенно уходит влево. У полиции есть свидетели, которые утверждают, что «порше» делал более двухсот.
Это, должно быть, случилось всего через несколько минут после моего с ним разговора.
— Так кто же тебя сориентировал? — спросил я. — Кто тебе звонил ночью?
Тарн снял шляпу и причесал волосы пальцами, как гребенкой. На поляне начинало теплеть.
— Это было совсем не так, как ты думаешь. — Похоже, усталый Тарн проспал ночь, не раздеваясь. — Звонил твой добрый друг, Карл Юнас Бертцер. Он ничего не знал, но в этой отрасли разбирается. И высчитал, что это должен быть валютный автомобиль. Он не ориентировал. Он чертовски здорово все угадал.
— Бертцер много знал. Это ты его надоумил, а? Ты ему сообщил все, что узнал?
Тарн мял пальцами шляпу и молчал.
— Ты все время у меня на пятках сидел, — зло сказал я.
Он холодно посмотрел на меня:
— По большей части я шел впереди тебя.
— Ответь мне тогда на один вопрос: кому звонил Юлле? Когда ознакомился с дискетой.
— Твоему доброму другу, Бертцеру.
— Ты уверен?
Тарн кивнул:
— Бертцер сам об этом рассказал. Он сказал также, что сделал ошибку: позвонил в «Сентинел». Но позвонил не владельцу, Густаву Даллю. И не директору-распорядителю Янне Нуккеру. Он позвонил своему старому другу и оруженосцу — шефу по безопасности Роланду Ханссону. — Тарн огляделся: — Кстати, а где он?
Я пожал плечами.
— Я его отпустил. Не хотел стрелять в еще одного.
Мы постояли молча. Где-то далеко завыли сирены. Я устало зажмурился, подставив лицо теплым лучам солнца.
Очень не хотелось оставаться здесь. Хотелось уехать отсюда. Впереди была лишь унылая развязка. Длинные объяснения с людьми, которые не принимают простых фактов, потому что простые факты могут показать, какие эти люди дураки. Длинные цепи лжи держатся на незнании других людей.
— Так кто же убил Юлле Боммера? — спросил Тарн. — Ты? Ведь ты действовал так неуклюже. Бертцер? Ведь он был слишком любопытен. Роланд Ханссон? Ведь он испугался. Или Густав Далль? Ведь он не мог позволить, чтобы у него на пути встал такой незначительный человек, как Юлле.
Я плюнул в сторону светлоглазого ирландца, лежавшего на гравии.
— Вот кто убил Юлле Боммера, — сказал я.
— А кто его туда доставил?
— Ролле Ханссон, — сказал я. — Ролле Ханссон все спланировал. Ему нужен был специалист по
