сам Аллах в своей бесконечной мудрости поместил звезды на небе для этой цели. Но теперь именно неверные странствуют дальше всех и ориентируются по тем же звездам. Теперь они стоят на переднем краю знаний. Теперь именно неверные измышляют и строят лучшие морские корабли, даже здесь, в доках Алжира; картографы неверных создают самые лучшие карты; и неверные же проделали странствие вокруг земного шара.
Однако у Тургута была тайна, которой он никогда и ни с кем не делился: когда-нибудь он — и это будет великолепно — покажет всем, что правоверные по-прежнему обладают мастерством, которым Аллах наделил последователей Пророка. И тем самым придаст новый блеск наследственной славе своих предков. Пускай он, Тургут-мореход, возможно, никогда не сможет обогнуть земной шар, как неверные, не сможет исследовать дальние окраины западного моря, но у него есть средства и возможность расширить «Книгу морского знания», начало которой положил его предок, и это не менее важно. Вот почему всякий раз, выходя в море за добычей, он брал с собой записные книжки и кисти, вот почему делал записи о гаванях и якорных стоянках и зарисовывал береговые линии. Настанет день, если того пожелает Аллах, когда он приведет в порядок все эти записи и рисунки и создаст новую китаб-и-бахрия, обновит книгу, показав все изменения, которые имели место в Средиземном море со времен верховного флотоводца. Это будет его личный вклад в увековечивание памяти предка.
Слишком поздно Тургут стал сознавать всю необъятность стоящей перед ним задачи и теперь тревожился, что дело его жизни может ускользнуть из рук. По воле Аллаха у него не было сыновей, которые могли бы принять участие в великом деле, и с каждым проходящим годом он чувствовал, что бремя предков давит на его плечи все тяжелее. В общем, чтобы осмыслить все записи, привести в порядок множество набросков и перечертить начисто копии карт и планов, ему необходим был способный помощник. «И может быть, — подумал Тургут, — тот юноша, купленный сегодня, мог бы стать именно таким секретарем, который ему нужен. Это тоже был бы дар Аллаха».
Тургут склонил голову и закрыл глаза. Его губы шевелились в неслышной молитве, он молил Всемилосердного, Всемилостивейшего о даровании ему, Тургуту, долгих лет жизни, дабы их хватило для завершения задуманного, и чтобы зрение не покинуло его прежде того.
Тургут вздрогнул от озноба. Пока он грезил наяву, солнце опустилось за горы, и вечерний холод усилился. Он хлопнул в ладоши, призывая слугу, и взял китаб. Держа книгу на руках, как младенца, он спустился с крыши по лестнице, вошел в библиотеку и уложил книгу в шкатулку из кедрового дерева. Тем временем за его спиной слуга поместил в папку драгоценную карту морей и теперь стоял в ожидании, когда господин благополучно укроет ее покрывалом из темно-зеленого бархата. Тургут бросил последний взгляд на библиотеку, проверяя, все ли на своих местах, и гадая, есть ли какая-нибудь возможность вырвать черноволосого юношу из тисков казнаджи, прежде чем его погубит тяжкий рабский труд.
Глава 6
Казнаджи немедля удовлетворил свою алчность. Какой-то слуга отделил Гектора от других невольников на дворе дворца дея и бодро повел его по узким городским улицам. Сбитый с толку Гектор спросил, куда его ведут, и сопровождающий в ответ повторил несколько раз:
— Баньо! Баньо! — и подтолкнул, чтобы юноша поторопился.
Некоторое время Гектор думал, что его ведут в баню мыться, потому что он был грязный. Но, подойдя к угрюмому каменному зданию, он сразу понял, что обманулся в своих ожиданиях. Здание казалось чем-то средним между тюрьмой и бараком, и от вони, исходящей из массивных распахнутых дверей, ему стало дурно. То было мерзкое сочетание запахов человеческих экскрементов, стряпни, копоти и немытых тел.
После недолгого ожидания к нему вышел стражник с выражением скуки на лице и отвел юношу в боковую комнату. Там кузнец надел ему на правую лодыжку железное кольцо, молотком забив смыкавшие его заклепки. Потом Гектора отвели в другую переднюю комнату, где брадобрей грубо обрил ему голову, затем — на склад одежды. Здесь у него отобрали платье и выдали охапку вещей — грубое одеяло, блузу и странный предмет одежды, который он поначалу принял за женскую нижнюю юбку. Имевшее очертания открытого мешка, оно было сшито в основании, где оставили две щели, через которые, как он решил, нужно продеть ноги, так что получились очень мешковатые штаны. Еще ему дали пару шлепанцев и красный колпак, а третий служащий записал его имя в книгу. Наконец его провели по длинному сводчатому коридору и вытолкали на открытый двор, образовавший центр огромного здания. И тут оставили в покое.
Гектор огляделся. Такого большого здания он никогда прежде не видел. Прямоугольный двор под открытым небом имел по меньшей мере пятьдесят шагов в длину и тридцать в ширину. С одной стороны по всей длине здания шла арочная колоннада, которая поддерживала галерею на втором этаже. Из темных углублений между арками доносились пьяное пение, ругань и крики. К его удивлению, из этого сумрака появился турецкий солдат, явно пьяный. Покачиваясь и спотыкаясь, он шел к воротам мимо нескольких изнуренных рабов, лежавших на земле или сидевших, прислонившись к стенам. Гектор, не зная, что делать дальше и куда идти, нерешительно двинулся по двору, прижимая к себе одеяло. В этом здании, очевидно, могли поместиться по крайней мере две тысячи обитателей, но оно казалась необычайно безлюдным. Не прошел Гектор и нескольких ярдов, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, он увидел на галерее второго этажа какого-то человека, который, перегнувшись через перила, внимательно глядел на него. Незнакомец был средних лет, круглоголов, с темной густой шевелюрой. Половина его тела оставалась в тени, однако было ясно, сколь он огромен. Гектор остановился, и незнакомец поманил его к себе, а потом указал на угол двора, где имелась лестница, ведущая наверх. Радуясь, что получил хоть какие-то указания, Гектор направился к лестнице.
Наверху его ждали, и при ближайшем рассмотрении ему не понравилось то, что он увидел. Человек был в мешковатых штанах, просторном плаще, носил красную шапку и железное кольцо, которое, как уже понял Гектор, выдавало в нем товарища-раба. Но улыбка его была явно фальшивой.
— Бенвенуто, бенвенуто,[2] — сказал он, жестом указывая, что Гектор должен идти за ним.
Он провел Гектора по галерее, потом свернул вправо, и они оказались в помещении, которое явно служило общей спальней. Грубо сколоченные деревянные четырехъярусные койки стояли так тесно, что между ними можно было только протиснуться. Окон не было, свет и воздух проникали через открытую дверь. В комнате воняло потом. Все койки были пусты, за исключением одной, на которой под одеялом лежала фигура — Гектор принял ее за спящего или мертвого человека.
— Венга, венга,[3] — провожатый пробрался между койками в дальний конец комнаты и снова жестом позвал юношу.
Угол спальни был отгорожен длинным полотнищем на веревке. Человек отвел занавеску в сторону, пропуская Гектора вперед. Как только тот вошел, хозяин опустил занавес и, стоя у него за спиной, крепко прижал его руки к бокам. Гектор почувствовал, как небритая щека прижалась к его затылку, и горячее, зловонное дыхание ударило ему в ноздри. Он уронил свое одеяло и попытался высвободиться, но незнакомец держал его слишком крепко.
— Кальма, кальма,[4] — приговорил человек, толкая Гектора вперед, пока тот не уперся лицом в стену.
Брюхо незнакомца прижалось к спине юноши. Мгновение спустя нападающий запустил руку под рубашку Гектора, задрал ее кверху, а другой рукой стянул с него просторные штаны, спустив их до колен. Человек фыркал от возбуждения и похоти. Гектор с отвращением понял, что его хотят изнасиловать. Он рвался то в одну, то в другую сторону, пытаясь высвободиться, но все было напрасно. Каждое его движение пресекалось, и Гектора еще сильнее прижимали к стене. Незнакомец напрягся, пытаясь ворваться в Гектора, и хрюкал от усилий. На Гектора накатила волна отвращения.
Вдруг насильник придушенно хрюкнул, и сила, с которой Гектора прижимали к стене, ослабла.
— Бастанца![5] — резко прозвучал новый голос, и раздалось какое-то бульканье.
Гектор отпрянул от стены и, повернувшись, увидел, что напавший на него, изогнувшись назад всем
