Я присел рядом с ним, закурил свой «Соверен» и сказал:
— Васьки Лагутина. Он же родом из этих мест.
— Васька-то? Помню я его, — так же равнодушно ответил аксакал. — Сам-то он давно не заявлялся сюда, глянь, лет двадцать как будет… Уж и забыли его… Родителей его, когда Ваське лет пятнадцать было, схоронили — в грозу под молнию в поле попали… Вон там на старом кладбище похоронены, могилка уже давно развалилась. Приехал бы, поправил…
— Он теперь большой человек — банк возглавляет. Некогда ему.
— С какого это х… он стал большим человеком? — неожиданно удивился старик. — Балбесом и хулиганом рос. Все норовил какую-нибудь пакость сотворить. Один раз, помню, еще лет четырнадцать ему было… Как-то старуха моя, покойница, шла с ведрами с колодца, а этот пострел петлю положил на землю, гусей ловил. Вот моя бабка в петлю и попала, а он — возьми да дерни… Бабка упала, ведра на нее вылились, а водица-то холодная, колодезная. Бабку и пробрало, вскочила и как уе…ет его, сердечного, коромыслом по спине! Крюком-то ему спину до крови и распорола! Так шрам аккурат промеж лопаток и остался потом… Долго маманя его ходила ко мне разбираться, до самой смерти своей забыть не могла. А теперь, получается, большого человека коромыслом ох…ячили!
— Да уж, история… — сказал я, посмеиваясь. И в ту же секунду неожиданная мысль парализовала меня. Я раскрыл рот и выронил сигарету.
Старик посмотрел на меня со скучающим видом и сказал:
— Сигарету-то подбери, милок, а то так тебе дырку на штанах и прожжет, да аккурат в том месте, которое может и сгодится тебе еще по молодости лет-то…
Я вскочил, сбросил бычок со своих брюк, затушил его каблуком ботинка и сказал:
— Ну, отец, прощевай! Задание я выполнил, доехал, вижу, что у вас здесь все нормально…
— Да уж, — равнодушно протянул дедушка. — Скоро все вымрем.
Я не стал дискутировать с ним по этому вопросу, вернулся в машину, где заскучал мой громогласный друг Филин, быстро завел ее и поехал по направлению Тарасова. Посмотрев в зеркало заднего вида, я обратил внимание, что старик даже не смотрит в мою сторону. Он устремил свой взгляд в какую-то точку на горизонте.
В Тарасов мы въехали поздно ночью. Я сразу загнал «БМВ» на станцию техобслуживания к одному из своих приятелей, предупредив его по телефону, что дефекты необходимо устранить как можно скорее. Сами же мы с профессором на такси поехали к моему другу Фиме Липовскому. Старик наконец-то ухайдокался от переездов и приключений, выпавших на его голову, и большую часть времени молчал.
Фима, поднятый ночью с постели, был очень меланхоличен. Он вяло поздоровался со мной и с профессором, молча и слегка скептически выслушал суть дела, оживившись только при рассказе о перестрелке, после чего опять заскучал. Такими же вялыми жестами он предложил Филину занять место на диване в гостиной, для меня же вытащил из кладовой раскладушку. Уснули мы мгновенно.
Наутро я отправился на станцию техобслуживания, где с удовлетворением отметил, что работы по приведению коляновского «БМВ» в надлежащий вид уже велись достаточно неплохими темпами. После этого я отправился к одной из знакомых программисток, работающей на узле компьютерной связи. После краткого приветствия я попросил у нее компьютер и модем. Через пять минут я уже был на связи с Приятелем, предоставив ему всю полученную за время поездки информацию. Я немного подождал, когда он ее осмыслит, успев выкурить одну сигарету.
Приятель в своих новых рекомендациях снова поразил меня, объяснив, что мне предстоит еще одна командировка, на сей раз в город Сарынь. Оставив Филина на попечение Фимы, вечером того же дня я отбыл в Сарынь.
Вернувшись оттуда через сутки, я опять с узла электронной почты связался с Приятелем, рассказав о результатах своей поездки. На сей раз, когда все было достаточно очевидно, я затребовал от Приятеля полной аналитики и через два часа держал распечатанные листы бумаги. После этого сделал несколько телефонных звонков, последний из них был адресован Передрееву.
Министр экономики Тарасовской губернии, взяв трубку и узнав, кто с ним говорит, пытался выразить свое неудовольствие отсутствием информации от меня в последние дни, но я быстро прервал его и настоятельно попросил собрать завтра вечером Губернский Экономический Совет в полном его составе. Я заявил, что на Совете я сообщу о результатах своего расследования. Передреев несколько недоумевал, но все же согласился организовать все так, как я просил. А просил я в сущности присутствия завтра на Совете всех
12
действующих лиц.
В шесть часов вечера мы с Филиным на такси подъехали к зданию ОКРР на Московской. У въезда в арку, где застрелили Евгения Зимина, меня ждал «уазик» патрульно-постовой службы. Из него навстречу мне вылез мой сосед Аслан Макаров, к нему присоединились еще два дюжих милиционера. Аслан подошел ко мне и сказал:
— Валера, все нормально, мы проверили. Но на всякий случай пойдем вместе.
— Да, так будет надежнее, — согласился я, и мы впятером отправились внутрь здания.
Милиционеры проверили подъезд и, не найдя там ничего подозрительного, проводили нас до двери в зал заседаний. Перед тем как оставить нас, Аслан сказал:
— Если что, крикни в окно или стекло разбей. Мы сразу поднимемся.
Я поблагодарил Аслана и открыл дверь зала.
Внутри зала, в просторной светлой комнате, был полный аншлаг. Кроме всех членов Губернского Экономического Совета, присутствовали еще несколько гостей. В частности, представители прокуратуры губернии, капитан Соловьев из Волгоградского УВД и майор милиции из Тарасовского УВД. Все присутствующие сидели на мягких стульях перед большим председательским столом, за которым восседал Передреев. Я усадил на один из стульев Филина, который за последние дни сделался на редкость молчаливым и больше тихо внимал информации, чем выдавал ее. Сам же я направился к столу, бросил на него папку с имевшимися у меня бумажками, но садиться за него не стал.
Передреев решил взять слово и начать собрание, представив меня окружающим, но я перебил его. Мне с самого начала не нравился этот человек, и мне доставляло удовольствие постоянно хамить ему.
— Господа, — помпезно начал я. — Я думаю, сейчас вам скажут, что моя фамилия Мареев. Это на самом деле так и есть, я частный детектив, нанятый вами через господина Передреева для расследования обстоятельств убийства вашего бывшего шефа, министра экономики Евгения Зимина. За последние несколько недель, пока я продвигался шаг за шагом в этом расследовании, со мной происходили различные невероятные коллизии. Мне банально врали, скрывали информацию сами заказчики, меня били, в конце концов позавчера меня чуть не убили. К счастью, я оказался удачливее своего киллера и планируемую для меня участь предоставил ему. Следствию еще предстоит выяснить, кем было заказано это покушение на меня. Для меня-то уже ясно, кто заказчик. Для того чтобы стало ясно вам, я изложу все по порядку. Должен вам заметить, что вы все мне, за редким исключением, очень не нравитесь. Замечу, что эта фраза никоим образом не относится к посторонним наблюдателям. И чем больше я узнавал о вашем бывшем начальнике, тем больше не нравился мне и он.
При этих словах Передреев поправил темные очки, кашлянул и сказал:
— Господин Мареев, мы не просим вас давать оценки нам и покойному министру экономики. Вас не для этого нанимали.
— А это так, по ходу ведения… Все дело в том, что невозможно объяснить причины преступления, не описав личности самого пострадавшего. Этот человек использовал свое служебное положение во время работы в органах госбезопасности. За это время он скопил массу компрометирующей информации о вас и ваших близких и пользовался ею без зазрения совести как рычагами воздействия на вас.
Передреев снова встал:
— Я снова хочу попросить вас… — начал было он.
