Пока генерал наводил чистоту на столе, Гайдук достал из папки сегодняшний номер «Живи и богатей», где подробнейшим образом был описана вчерашняя Акция.
– Здесь все написано, – Гайдук бросил газету на стол. – Впрочем, я думаю, что вы уже читали и нашу газету, и другие... Не сомневаюсь, что есть у вас информация и из УВД.
Генерал бросил взгляд на статью и отшвырнул газету в дальний угол стола.
– Это все чушь собачья! Я не верю ни единому слову! Откуда, черт возьми, мои парни взяли столько водки, чтобы так нажраться?
– Кто же их знает? – недоуменно улыбнулся я. – Кто ищет – тот всегда найдет.
Гайдук сказал:
– Пишут, что они попали на какую-то вечеринку с девушками и зависли там...
– Откуда взялись эти б...ди?! – заорал генерал.
– Ну мы-то откуда знаем? – пожал плечами Гайдук. – Они там что-то праздновали. А потом они вместе, десантники и, как вы изволили выразиться, б...ди, пошли агитировать за вас население района. В чем несколько переусердствовали, набив физиономии местным жителям. Все это документально подтверждено...
– Ну и что из этого? В конце концов, они молодые ребята, – начал генерал умиротворенным тоном отца- наставника. – Там были молодые девчата, они немножко посидели, слегка выпили... Зачем из-за этого шумиху-то поднимать?
– Собственно, шумиху подняли курсанты, отмутузив местное население... – сказал Гайдук.
– А что вы, собственно, от меня хотите? – резко прервал его генерал.
– Мы пришли вам предложить снять свою кандидатуру с выборов, – Гайдук выразительно посмотрел на генерала в упор.
Генерал в ответ зло воззрился на нас своими глазами-угольками:
– Вы что, ох...ли? С какого это перепуга? Да, мне нанесли серьезный удар, раздув из вчерашнего эпизода черт знает что. Я признаю это со всей военной прямотой. Но также я хочу сообщить вам, что намерен бороться до конца и другого пути у меня нет!
– Я не советовал бы вам этого делать, – сказал я. – Во всяком случае, вы сэкономите много средств и сил...
– Что вы имеете в виду?
– Если к информации о художествах ваших агитаторов добавится еще и вот это, – я кинул на стол несколько листков, – описанное не менее красочно, ваши шансы на выборах будут сведены к нулю. А репутация сильно пострадает.
Генерал тупо уставился на листки:
– Что это?
– Первая бумага – заключение экспертизы по факту взрыва на путепроводе в Борисычевом овраге. Вторая – сводка МВД, в которой говорится, что со склада в вашем училища похищено четыре мины, полностью идентичных той, которая взорвалась на мосту.
Генерал Муханев, взяв в руки листки, отодвинул их от себя подальше, так как, видимо, страдал дальнозоркостью. Несколько секунд он пытался рассмотреть текст, но безуспешно. После чего он не выдержал и отодвинул ящик стола, из которого достал очки. Нацепив их низко на нос, он наконец смог разобрать содержающуюся в бумагах информацию. Он высоко вскинул голову, чтобы рассмотреть нас сквозь очки и спросил:
– Откуда это у вас?
– Неважно, – ответили мы дружно.
Он снова углубился в чтение и, наконец, уяснив всю ситуацию до конца, пробурчал себе под нос:
– Вот где они всплыли...
Он бросил листки на стол и устало снял с носа очки. Он еще раз посмотрел на бумаги и на глазах превратился из бравого генерала в обыкновенного старого хрыча, перед которым стоит проблема типа того, где можно достать молока для внука. Несколько отойдя от оцепенения, охватившего его, он все же поднялся и постарался принять горделивый вид:
– Ну что ж, я полагаю, – начал он дрогнувшим голосом, – что это сражение мы проиграли, и мне остается лишь один выход...
Он выпятил вперед свой двойной подбородок, посмотрев на нас сидящих свысока.
– Я прошу вас подождать меня в коридоре одну минутку...
Мы с Гайдуком с удивлением переглянулись, но решили не противиться и молча вышли в коридор. Сидевший в приемной адъютант поднялся проводить нас к выходу, но его остановил звонок по внутреннему телефону. Выслушав то, что ему сказали, он положил трубку и сказал нам:
– Присаживайтесь.
Мы уселись на кожаный диван и стали напряженно ожидать развития событий. «Неужели старый хрен решил поиграть в гусаров и пустить себе пулю в лоб?» – пришла мне в голову шальная мысль. Аналогичные мысли, видимо, пришли в голову Гайдуку, который даже слегка пригнулся, ожидая выстрела за стеной. Но его не последовало...
Последовало явление самого генерала Муханева в приемную. С величественной и гордой осанкой он встал перед нами, держа в руках листок бумаги. Бодро посмотрев сначала на меня, потом на Гайдука, он энергично произнес:
– Товарищи! Поздравляю вас с желанным результатом. Я подумал и пришел к выводу, что, учитывая сложившуюся ситуацию и случившееся с моими подопечными, я не имею морального права продолжать предвыборную кампанию и считаю своим долгом все свои усилия приложить на усиление дисциплины и порядка во вверенном мне училище. Вот мое заявление, в котором я изложил свою позицию и в котором я письменно отказываюсь от участия в предвыборной кампании.
«Браво, гусар!», – захотелось крикнуть мне и расцеловать его. Нечего тратить патроны, когда с боеприпасами и так туго! Вот она, подлинная офицерская честь! Ни единого пятна на мундире...
Гайдук принял из рук Муханева его заявление, дотошно перечитал его и кивнул мне.
– Все нормально, – сказал он.
Мы пожали генералу руки и покинули его вотчину. Через два часа мы уже возливали во славу победы над полководцем Муханевым и его бравыми бойцами агитационного фронта. Во время очередного тоста, произнесенного Ершевским, в кабинет вошел охранник Миша и сказал:
– К вам пришел врач...
– А мы еще не настолько допились, – сказал как всегда нашедшийся первым Тополянский.
– Это участковый врач, – пояснил Михаил. – Он говорит, что у него есть интересующая нас информация.
– А какой из них? – нетвердым голосом спросил Гайдук.
– Тот, что помоложе.
– А что мы ему пообещали? – спросил Ершевский.
– Автомобиль, – ответил Тополянский.
– Покататься? – глядя на него, заплетающимся языком спросил Георгий.
– По-моему, мы обещали ему ее подарить, – начал вспоминать Женя.
– Ой, бля-я-я, – совсем по-тополянски поморщился Ершевский и налил себе водки. – А кто его будет принимать? – задал он вопрос, после того как опрокинул стакан.
Все стали смотреть друг на друга. Самым трезвым выглядел Чернобородов, но Адриана почему-то решили не посылать.
– Я думаю, Гайдук и Мареев, – сказал Тополянский.
Мы с Гайдуком встали и нетвердой походкой направились в зал, где нас ожидал молодой медик, страстно желающий влиться в армию автомобилистов. Юноша без всяких преамбул перешл к делу и сообщил нам, что у двух его подопечных старушек уже побывали группы агитаторов Пальцева и в обоих случаях намекали на возможность прямого денежного поощрения в случае голосования за их кандидата. Прозвучали также тактичные намеки на возраст старушек и возможность воспользоваться в будущем услугами предприятия, которое кандидат в данный момент возглавляет.
– Хорошо, что он не пообещал похороны у Кремлевской стены. В этом случае они вряд ли стали бы на
