Том 1. Громокипящий кубок

1911

Воздушная яхта

Ивану Лукашу

Я вскочила в Стокгольме на летучую яхту,
На крылатую яхту из березы карельской.
Капитан, мой любовник, встал с улыбкой на вахту, —
Закружился пропеллер белой ночью апрельской.

Опираясь на румпель, напевая из Грига,
Обещал он мне страны, где в цвету абрикосы,
Мы надменно следили эволюции брига,
Я раскрыла, как парус, бронзоватые косы.

Приставали к Венере, приставали к Сатурну,
Два часа пробродили по ледяной луне мы.
Там в саду урны с негой; принесли мне в сад урну.
На луне все любезны, потому что все немы.

Все миры облетели, все романсы пропели,
Рады были с визитом к самому Палладину…
А когда увидали, что поломан пропеллер,
Наша яхта спустилась на плавучую льдину…

M-me Sans-Gene (рассказ путешественницы)

Это было в тропической Мексике, —
Где еще не спускался биплан,
Где так вкусны пушистые персики, —
В белом ранчо у моста лиан.

Далеко-далеко, за льяносами,
Где цветы ядовитее змей,
С индианками плоско-курносыми
Повстречалась я в жизни моей.

Я гостила у дикого племени,
Кругозор был и ярок, и нов,
Много-много уж этому времени!
Много-много уж этому снов!

С жаркой кровью, бурливее кратера,
Краснокожий метал бумеранг,
И нередко от выстрела скваттера
Уносил его стройный мустанг.

А бывало пунцовыми ранами
Пачкал в ранчо бамбуковый пол…
Я кормила индейца бананами,
Уважать заставляла свой пол…

Задушите меня, зацарапайте, —
Предпочтенье отдам дикарю,
Потому что любила на Западе
И за это себя не корю…

1910

Июльский полдень Синематограф

Элегантная коляска, в электрическом биеньи,
Эластично шелестела по шоссейному песку;
В ней две девственные дамы, в быстро-темпном упоеньи,
В Ало-встречном устремленьи — это пчелки к лепестку.

А кругом бежали сосны, идеалы равноправий,
Плыло небо, пело солнце, кувыркался ветерок;
И под шинами мотора пыль дымилась, прыгал гравий,