Том 1. Громокипящий кубок

Сирень моей весны фимьямною лиловью
Изнежила кусты в каскетках набекрень.
Я утопал в траве, сзывая к изголовью
  Весны моей сирень.

— Весны моей сирень! — И голос мой был звончат,
Как среброгорлый май: дыши в лицо пьяней…
О, да! о, никогда любить меня не кончит
  Сирень весны моей!

Моей весны сирень грузила в грезы разум,
Пила мои глаза, вплетала в брови сны,
И, мозг испепелив, офлерила экстазом
  Сирень моей весны…

1910

Акварель («Бежит, дрожит на жгучем побережье…»)

Бежит, дрожит на жгучем побережье
Волна, полна пленительных былин.
Везде песок, на нем следы медвежьи.
Центральный месяц — снова властелин.

И ни души. Весь мир — от солнца! — вымер.
Но все поет — и море, и песок.
Оно печет, небесный князь Владимир,
И облако седит его висок.

С зайчатами зажмурилась зайчиха,
И к чайке чиж спешит песочком вскачь.
В душе трезвон. На побережье тихо.
И слабый бодр, и истомлен силач.

Рондели о ронделях

Как журчно, весело и блестко
В июльский полдень реку льет!
Как дивно солнится березка,
Вся — колыханье, вся — полет!

Душа излучивает броско
Слова, которых не вернет…
Как журчно, весело и блестко
В мой златополдень душу льет!

Природу петь — донельзя плоско,
Но кто поэта упрекнет
За то, что он ее поет?
И то, что в жизни чуть громоздко,
В ронделях и легко и блестко.

Веймарн, 1913, июль

На сенокосе

Льется дождь, златисто-кос,
Льется, как из лейки.
Я иду на сенокос
По густой аллейке.

Вот над речкою откос, —
Сяду на скамейке
Посмотреть на сотни кос,
Как стальные змейки.

Пудость Ивановка

Дачный кофе