Том 1. Громокипящий кубок

П.М. Кокорину

Войди в мой сад… Давно одебрен
Его когда-то пышный вид.
Днем — золочен, в луне — серебрян,
Он весь преданьями овит.

Он постарел, он к славе алчен,
И, может быть, расскажет он,
Как потерял в нем генерал чин,
Садясь в опальный фаэтон.

И, может быть, расскажет старец,
Как много лет тому назад
Графиня ехала в Биарриц
И продала поспешно сад;

Как он достался генеральше,
Как было это тяжело,
И, может быть, расскажет дальше,
Что вслед за тем произошло.

А если он и не расскажет
(Не всех доверьем он дарит…)
Каких чудес тебе покажет,
Какие дива озарит!

И будешь ты, когда в росе — лень,
А в сердце — нега, созерцать
Периодическую зелень
И взором ласкою мерцать.

Переживать мечтой столетья,
О них беззвучно рассуждать,
Ждать девушек в кабриолете
И, не дождавшись их, страдать…

Мой тихий сад в луне серебрян,
А в солнце ярко золочен.
Войди в него, душой одебрен,
И сердцем светел и смягчен.

Ты не шла…

Карменсите

Целый день хохотала сирень
Фиолетово-розовым хохотом.
  Солнце жалило высохший день.
  Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?)

Ты не шла. Хохотала сирень,
Удушая пылающим хохотом…
  Вдалеке у слепых деревень
  Пробежал паровоз тяжким грохотом.

Зло-презло хохотала сирень,
Убивая мечты острым хохотом.
  Да. А ты все не шла — целый день.
  А я ждал (Может быть, этот вздох о том?…)

До луны хохотала сирень
Беспощадно осмысленным хохотом…
  Ты не шла. В парке влажная тень.
  Сердце ждет. Сердце бесится грохотом.

— Отхохочет ли эта сирень?
Иль увянет, сожженная хохотом?!

Павловск

На строчку больше, чем сонет

К ее лицу шел черный туалет…