Том 2. Поэзоантракт

    Очнулся в пыли —
      Мне сделалось худо…

«Я бы дорого дал за прощенье твое…»

Я бы дорого дал за прощенье твое,
За когда-то чудесное счастье мое,
За улыбку твоих зацелованных губ,
За мгновенье, когда для тебя был я люб.

Я готов на страданья, на пытки идти,
Чтоб прижать тебя снова к иссохшей груди,
Чтоб молить о прощеньи у маленьких ног,
Чтоб слезами омыть твой невинный порог.

Возвратись — возврати мне желанный покой
И живи, и умри для меня и со мной.
Возвратит мне чудесное счастье мое
Только взгляд, только слово былое твое!

24 марта

Петербург

Сонет («Где воздух дышит ледовито…»)

Где воздух дышит ледовито,
Где мрак ледян, где мрачен лед,
Ярка, как след аэролита,
Мечта свершает свой полет.

Там паутиной сна повита
Природа в строгости красот.
Здесь не достигшая зенита
Мечта хоть отдых там найдет.

Насмешки, жадные, как тигры,
Не воспретят затеять игры,
Там не вспугнут мечту грехи.

И как в волшебной детской сказке,
Ее лелеять станут в ласке,
Как внучку лед, седые мхи.

3 октября

Петербург

Сонет («Не раз ходил при тусклом фонаре…»)

Не раз ходил при тусклом фонаре,
Мерцавшем в похоронном городишке,
В каморку к ней; со мною были книжки.
Она жила близ рощи, в серебре.

Бывало, ночь мечтает о заре,
Любя, томясь… Трещат в камине шишки.
Шатун-Мороз скрежещет на дворе.
Ведь хорошо? — хотя бы понаслышке!

Она — во мне, я — в ней, а в нас — роман.
Горячий чай. Удобная кушетка.
И красного бургонского стакан.

Целуемся, смеемся, плачем, детка,
Но страсть молчит: так дремлет океан.
Вот счастье где, но это счастье — редко!

16 августа

Мариенбург

Сонет («Я — у Земли в плену, а терем твой — Эдем…»)