«Я вопросил себя сердечно…»
Я вопросил себя сердечно: О вы, стихи мои, милы ли ей? Моя мечта была протечна, Провеял воздух белой лилией. И я заплакал, весь изнежен Прекрасной тайною общения… Я откровеньем обнадежен, И в сердце жажда всепрощения. Октябрь
Это сон или бред? Это греза иль жизни отрывок? Я опять целовал эти губы, вкушая ответ! И луна расцвела, и у ржи золотеющих гривок Отдыхала мечтой, посылая колосьям привет. Ты ко мне подошла, подошла, улыбаясь тревожно, Заглянула в глаза, молча руку свою подала… Это так хорошо, что увидеть во сне невозможно! Это явь! это жизнь! ты не грезилась мне, — ты была! Июль
Мыза Ивановка
Помещено в «Creme des violettes»
В Тебе есть то, чего ни в ком, ни в ком. Ты мне близка, как лишь себе сама. Твой голос, мной невпитый, мне знаком. Люблю Тебя, всей, всей душой ума. Бессмертна Ты, а для меня жива. Ты мертвая, но эта смерть без прав. О, Ты меня провидела едва, А я люблю, не видев и не знав. Октябрь
Этого быть не могло: Это волшебно для яви! Мог ли я видеть святое чело В вечной немеркнущей, солнечной славе? Мог ли носитель горба, Данного жизнью суровой, Видеть сиянье ее неземного герба И не ослепнуть, ослепнуть готовый? В мире, где царствует зло, Этого быть не могло! Август
Мыза Ивановка
Я верю в Бога потому, Что никогда Его не видел. А тот, кто видел, смерть тому:
