Удел для молодежи ярок(Получше драгоценность прячь!)Уж кается в записках врач,Уже скитальческий огарокЗатеплен в молодых сердцахНа трепет ужаса в отцах…18Неугомонный ПуришкевичВздувал годами в Думе гам,И в «Русском слове» ДорошевичРулил к заморским берегам…Друг именинниц и театров,Гиппопотам Амфитеатров,Большой любитель алых жал,Господ Обмановых рожал.И Витте делал миллионыНа государственном вине,И пьяный луч блестел извнеОт императорской короны,И, под правительственный шик,Свой разум пропивал мужик.19В пылу забот о нем и спораУчащийся впадал впросак:Вблизи Казанского собораНагайкой жег его казак.Хотя в те дни и были ходкиВезде студенческие сходки,Но мысль о мыльном пузыреНас оставляла при царе,Как царь оставлен близ придворных,При всех советниках своих —Льстецах злоумных и лихих,Среди коварных и проворных,И обречен давать ответЗа то, чего и в мыслях нет.20Беду вия над царским домомВ еще незримые венки,Вхрипь «Колокол» зовет к погромамПод «Русским знаменем» шинки.И «Пауком» ползя, Дубровин,Уже от злобы полнокровен,К евреям ненависть сосет,Навозом «Земщина» несет,И за «оседлости чертою»Растет антироссийский дух,И, чем плотней перинный пух,Тем больше мстительной мечтою,Закрыв в тоске бесправный рот,Томится «презренный» народ.21Россия, Ибсеном обрандясь,Об «еgо» вспомнила своем(Прошу отметку эту, Брандес,Внести в очередной свой том!)Уайльда, Шоу, Метерлинка —У каждого своя тропинкаВ душе к дороге столбовой,У каждого художник свой.Эстетность, мистика, сатираИ индивидность — из частицВсех этих русских, с сердцем птиц,Плоть автора «Войны и мира»,Уже формировался, ноСформироваться не дано…22В те дни, когда сверкала Больска,Как златоиглый Cordon rouge[20]Иллиодором из ТобольскаЗло ископаем некий муж.И у Игнатьевой в салоне,Как солнышко на небосклоне,Взошел сибирский мужичок.И сразу невских женских щекЦвет блеклый сделался пунцовым,Затем, что было нечто в нем,Что просто мы не назовем,Не пользуясь клише готовым,