Как смеет быть такой поэт забыт,Кто в русских красках столь разнообразен,В чьих песнях обессмертен Стенька РазинИ выявлен невольниц волжских быт.Моря на паруса судов зыбит,До красоты в разгуле безобразен,Плывет Степан и, чувствуя, что сглазенСвятой разбой, он гневом весь кипит…О, не умолкнет песнь о Стеньке долго,Пока не высохнет до капли Волга, —Но автора родной не вспомнит край…«Прощай, страна, река и в поле колос,Прощай меня», — его я слышу голос…— Нет, ты, поэт, страну свою прощай!
1926
Салтыков-Щедрин
Не жутко ли, — среди губернских дурИ дураков, туземцев Пошехонья,Застывших в вечной стадии просонья,Живуч неумертвимый помпадур?Неблагозвучьем звучен трубадур,Чей голос, сотрясая беззаконье,Вещал в стране бесплодье похоронье,Чей смысл тяжел, язвителен и хмур.Гниет, смердит от движущихся труповНеразрушимый вечно город Глупов —Прорусенный, повсюдный, озорной.Иудушки из каждой лезут щели.Страну одолевают. Одолели.И нет надежд. И где удел иной?
1926
Сологуб
Неумолимо солнце, как дракон.Животворящие лучи смертельны.Что ж, что поля ржаны и коростельны? —Снег выпадет. Вот солнечный закон.Поэт постиг его, и знает он,Что наши дни до ужаса предельны,Что нежностью мучительною хмельныЗемная радость краткая и стон.Как дряхлый триолет им омоложен!Как мягко вынут из глубоких ноженУзором яда затканный клинок!И не трагично ль утомленным векамСмежиться перед хамствующим веком,Что мелким бесом вертится у ног?…
1926
Станюкович
Они умеют с бурею бороться,Влюбленные в морской ультрамарин,Будь то изнеженный гардемаринИль, с сиплым басом, грубый, пьяный боцман.Им глубь морей — не то же ль, что колодцаГлубь для крестьян? Пусть койки без перин, —Их в каждом порте ждет восторг «смотрин»,
