Том 4. Классические розы

Зане есть зритель, падкий
До мыльных пузырей.
Ах, знает мальчик гадкий,
У чьих шалит дверей!

Ведь в том-то все и дело,
Таков уж песни тон:
В столице оголтелой
Живет один Антон.

Его воззренья крайни
На многие дела,
Мальчишек любит втайне,
Их прыть ему мила.

А так как не без веса
Сей старый господин,
Антону льстит повеса
И друг его — кретин.

За это под защиту
Мальчишек взял Антон,
И цыкает сердито
На несогласных он:

Не тронь его мальчишек, —
И жидких, и пустых,
Отчаянных лгунишек,
По-новому простых.

Их шалости глубинны
Их пошлости тонки.
Мальчишки неповинны
За все свои грешки…

«Погуще» и «пожиже»
За старца пьют вино.
Вот почему в Париже
И нижется «Звено».

1927

Toila

Шелковистый хлыстик

1

Маленькая беженка
(Род не без скуфьи!..)
Молвила разнеженно:

— Знаете Тэффи?

Катеньке со станции
Очень потрафил
Сей француз из Франции —

Господин Тэффи. —

…Вот что, семя лузгая, —
В-яви, не во сне, —
Дама архи-русская
(Дура петербургская)
Говорила мне.

2

Я от здешней скуки
До того дошла,
Что, взяв книгу в руки,
Всю ее прочла!..
Ничего такого…
Типов никаких…
Как его?… Лескова!
Про Карамзиных…
(На щеках румянец)
Про каких-то пьяниц…

3