холодную и грязную ванну, наравне с пилотом и, в чуть меньшей степени, Лесничим.
Все это время пилот-флегматик молчал, словно происходящее не очень-то сильно его и трогало. Но когда он съезжал наискось через девятые ворота, представляющие собой солидную ступеньку на обрыве, тяжелую машину стало сносить вниз по одной лишь ей ведомой прихоти. Вывернув руль в сторону заноса, пилот обернулся к штурману и просто сказал: «сейчас будут уши». После чего они оба начали орать что-то невообразимое. Кажется, Иван тоже орал. Не то что бы за компанию — просто это единственное, чего в тот момент требовала душа. Вместе со штурманом Иван, как только мог, упал всем телом налево, стараясь удержать машину, перевесить крен своей массой. Чудо произошло, и увешанный наклейками нынешнего и прошлых соревнований железный монстр аккуратно соскользнул со ступеньки и уже ровно съехал вниз.
— И на хрена было так вывешиваться: что мы, в Пизе что ли?! — откомментировал штурман. Пилот промолчал. До конца трассы оставалось еще трое ворот.
Когда они финишировали, и Лесничий покинул гостеприимный экипаж, первые шаги по земле дались с определенным трудом. Качало и штормило, как юнгу после первого плавания. Описывать все то, что он чувствовал в эти мгновения, было совершенно бесполезно. Какой-то детский восторг и навязчивое желание повторить все это. Когда-нибудь. Потом. Но обязательно повторить. Обязательно.
После того, как финишировал последний заезд, все не спеша отправились в пансионат, где через пару часов состоялось торжественное подведение итогов и вручение призов. Ликвидатор все время пытался быть в самой гуще событий, и продолжить разговор с Лесничим явно желанием не горел. Они с Семь-Сорок вовсю суетились около организаторов, подносили какие-то коробки, притащили и накрыли белой скатертью стол, на который водрузили дипломы и памятные подарки. Впрочем, Ивану было не до того. Внезапно накатила такая щемящая грусть, что он на какое-то время оказался выключенным из общей атмосферы праздника. Даже прослушал, кто же в итоге занял призовые места.
После награждения несколько экипажей собрались и разъехались по домам, а остальные продолжили праздновать. Иван ненадолго отлучился в свою комнату — слегка разгрузить карманы и набросить на плечи куртку, чтобы не бояться вечерних комариных атак и холода. Выйдя на улицу, нашел глазами друзей, приплясывающих около мангала с шашлыком, и потихоньку побрел к ним.
Увлеченные разговором Ликвидатор и Семь-Сорок не заметили, как к ним подошел Иван, и поэтому он успел услышать о себе кое-что интересное:
— Олежка, — спрашивал Семь-Сорок, — так я не понял, что у них с Кристиной?
— Что-что! Стали интеллектуальными любовниками, вот что!
— Подожди. Это как?
— Да очень просто — трахают друг другу мозги по полной программе. Ванька с ней слишком церемонился, вот и доигрался. Теперь думает, как все исправить, пока еще не совсем поздно.
— Как думаешь: у них наладится?
— Кто ж тебе наперед скажет! Может, и наладится. Лучше скажи: ты-то как со своей подругой- журналисткой?
— Да ничего. На западном фронте без перемен.
— Слушай, может, плюнешь и другую найдешь? Девок вокруг — хоть вагонами грузи!
— Пробовал. Другие даже рядом не стояли. Она у меня — уникальный экземпляр штучной выработки.
Иван решил, что дальше подслушивать смысла не имеет, и для надежности потоптавшись со слоновьей грацией по гравию дорожки, громко воскликнул: «Ага, вот вы где!». В ответ ему тут же всучили шампур с подрумяненной куриной ногой и стопку сорокаградусной. Больше на больные темы друзья в этот вечер не говорили. Горланили песни под гитару, строили местную дискотеку, запивали водку пивом, ощущая себя стопроцентными мачо. Настоящий мужской отдых по полной программе.
Кристина с практически невесомым рюкзачком в виде енота, обхватывающего лапками спину владельца, терпеливо ждала во дворе, когда Иван закончит разбираться с Волгой. Вроде бы в порядке, просто опять перестраховывается, паникер. Воды залил, уровень масла проверил, шины подкачал. Ну, что еще? Ничего? Слава Богу, можно садиться. Наконец-то!
Куда они едут, Кристина не знала. Вернее, Лесничий, конечно, что-то об этом говорил, и даже не один раз, но она, честно говоря, все прослушала. Ну, и ладно. Кстати, может быть, он и прав в том, что касается отдыха? Что-то она в этом году слишком высокие темпы взяла, надо бы и о себе подумать, побалбесничать слегка. Все равно через пару дней домой.
Ехали долго, часа четыре. Правда, по пути остановились перекусить в одном придорожном кафе. Сильно есть не хотелось, но Иван настоял на том, что надо нормально пообедать, и заказал комплексный обед.
Интересно: показалось, или он на самом деле сегодня какой-то не такой? Слишком внимателен, подчеркнуто ненавязчив, и смотрит с какой-то грустинкой в глазах. Впрочем, в последнее время он, кажется, частенько так себя ведет. Нет, Ванька — мужик что надо. В искусстве, правда, ни лешего не понимает, но да у каждого свои недостатки. Зато с ним спокойно. И всегда знаешь, что он сделает. Иногда, конечно, скучно становится от подобной предсказуемости. Хотя, конечно, грех на Лесничего жаловаться. Но все равно: нет в их отношениях какой-то искорки, потух огонек, а новый так и не загорелся. Странная ситуация. Никого другого ей вроде не надо, а как они вместе — на душе тоскливо. Хоть Ванька ей и любимый человек. Парадокс, м-да.
Интересно, что он запланировал на сегодняшний вечер? Наверное, какую-нибудь прогулку на природе, скорее всего, около воды. Ванька любит всякие речушки и прудики. А уж если там еще и рыба водится… Он неоднократно пытался приобщить ее к таинствам рыбалки, но увы и ах — насаживать червяка приходилось Ивану Антоновичу, забрасывать удилище ему же, снимать случайно попавшийся улов — понятно кому. Кристина не хотела прикасаться к холодным и скользким рыбьим спинам, а уж про червяков и говорить нечего. Уху Иван тоже готовил без ее вмешательства. Ладно, если на сегодня опять намечена рыбалка, часик-другой можно и потерпеть. Но не больше. Медитация на заросших ряской водах не входила в список увлечений Кристины.
Так, а что завтра? Наверное, поход по местным достопримечательностям. Видимо, в этот раз придется посетить какой-нибудь краеведческий музей. Тоже не сильно интересно, но может быть удастся подсмотреть какой-нибудь забавный орнамент? Значит, главное — не забыть блокнот, а то придется рисовать по памяти. Да и вообще, без блокнота и карандаша лучше вообще никуда не выходить. Мало ли какой сюжет подвернется? А то в голове сейчас — полная пустота, а без новых эскизов за работу лучше не приступать. Ничего, на следующей неделе должен позвонить один клиент от Ольгиной подруги, надо его отработать и можно слегка расслабиться, порисовать на будущее. Совсем как раньше, когда все картины и этюды шли исключительно в стол, и лишь в редких случаях — в подарок знакомым и родным. Сейчас все наоборот, ее мастерство — ее жизнь и ее проклятие одновременно. Рука стала гораздо увереннее, ощутимо профессиональнее, а вот сюжеты новых картин куда-то потихоньку испарились один за другим. Ничего, неудачи — это временное, главное — не раскисать и не расслабляться. Успех в этом мире приходит только к упорным.
После сытного обеда глаза Кристины сами собой стали закрываться, и в итоге вторую часть пути она форменно проспала. Проснулась, только когда Волга, подпрыгивая на корнях сосен, уже въезжала на какую-то огороженную лесную территорию. Кристина только и успела прочитать на прибитой к столбу табличке «Лесничество…», но не названия этого лесничества, ни какой-либо другой информации почерпнуть отсюда не успела. А, и ладно. Ванька знает, куда едет.
Еще минут через пятнадцать они подъехали к невысокому бревенчатому дому. Иван посигналил и навстречу вышел хозяин: мужчина лет этак сорока пяти-пятидесяти, на взгляд Кристины. Может и старше, но в таком случае неплохо сохранившийся. Фигура все еще молодцеватая, брюшко не висит, как у большинства его сверстников. На ногах кроссовки, одет в черную футболку и камуфляжные штаны. Из-за спины мужчины на секунду показался пес, чем-то напоминающий очень крупного волка, внимательно оглядел гостей и исчез, не издав ни малейшего звука, так что Кристина так и не смогла спросонья сообразить, привиделся ли он, или был на самом деле.
— Ну, здравствуй, Ваня!
— Будь здрав, Антон Фомич!
Мужик с какой-то лукавинкой сверкнул глазами в сторону Лесничего. Или просто в бороду усмехнулся? Но тут он перевел взгляд на Кристину, и Ванька поспешил представить подругу:
