жить!
М-да. Что-то у всех неприятности с жильем, даже у мыльных персонажей. Сплошные совпадения. Интересно, а кто-нибудь из них собирается заняться ремонтом квартир? Тогда бы точно был полный аут.
— Но ведь Ирина сама беременна! — снова заканючила Летка. — Женщина в такие моменты более трепетна, более ранима. Как она может так поступить со своей единственной дочерью?
— Так, братцы, — вмешалась в общий базар Тамара, — смотрим, что потенциально несет нашим героям больше сложностей: если Мила останется с матерью под одной крышей, или если покинет ее?
— Конечно, если покинет! — вразнобой заголосили все мы.
— Значит, решено: Ирина прогоняет Милу. И прогоняет жестоко, с криками и воплями на пол- микрорайона о том, что дочь ее проститутка и спит, с кем попало. Совершенно ясно, что Мила матери не раскроет, что ждет ребенка от Романа. Серию заканчиваем тем, как неприкаянная и зареванная Мила бредет по улице в никуда, и тут ее кто-то останавливает за плечо. Кто — мы не знаем, потому что видим только руку. Мила оборачивается и смотрит испуганным взглядом прямо в камеру. Смотрит так, как будто ее сейчас убивать будут.
— М-да, это не крючок, это гарпун целый.
— А кстати, кто ее остановил? Маньяк — любитель беременных девочек?
— Маньяк у нас не прописан, так что остановит ее бывший парень Коля. Хватит ему среди массовки жаться и глядеть на Милу глазами побитой собаки. Пришла пора и поработать. Пусть предложит ей кров, еду, себя любимого, попорхает от счастья, что она рядом с ним.
— А ребенок? Она же не от него беременна!
— А он об этом знает? Мы же их уже серий десять точно, как разводим и видится не даем. Формально они друг с другом переспали, пусть и один-единственный раз. Так что никаких проблем! Пусть ведет к себе домой, гордится направо-налево, что скоро станет отцом. Он же слюнтяй и рыцарь, дождавшийся своего часа. Да и Миле в такой ситуации особенно выбирать не приходится, разве что заткнуться и принять заботу Коли. Нет, она, безусловно, будет страдать, будет порываться сказать ему всю правду, но мы ей этого сделать не дадим. Тем более, что к Коле у нее какие-то чувства остались. Не забывайте, они у нас с детства дружили, а это немало.
— А как же Роман? Он-то как позволит сначала Ирине выкинуть Милу из дома, а потом и Миле жить с Колей? Мила же его настоящая любовь, и прочие сопли в сахаре?
— Когда будут разборки с Ириной, мы его отправим на вокзал за билетами. Пару серий назад Ирина у нас выражала желание отдохнуть. Вот она и послала мужа разбираться с турагентствами. Все равно больше ни на что другое не годен. А когда он вернется домой, Милы там уже не будет. И где ее искать, он тоже не знает, потому что а) не догадывается, что она могла вновь вернуться к Коле, и б) он не знает, где живет Коля. Пусть страдает оттого, что его любимая женщина пропала. Пусть ходит по улицам и ищет ее. Пусть обзванивает знакомых. Чем не драма?
— А Семен? Будем его с Милой сводить, чтоб он ей в меру возможностей финансово и морально помог?
— Будем. Но торопиться не стоит. Сначала пусть догадается о своем отцовстве.
— А как? Или двадцать лет назад он вел календарь интимных встреч?
— Зачем такие сложности! Пусть Ирина сама неосторожно обмолвится о том, что их встречи были ошибкой, которую невозможно исправить. Ну, напустим тумана побольше, главное, чтоб зритель догадался, что мы хотим сказать. А какими именно фразами — это пусть диалогисты думают. Наша цель — сюжет.
За творческими разборками мы и не заметили, как пропустили обед, и как настал конец рабочего дня. Вымотались так, что ни одной мало-мальски связной мысли в голове не осталось. У меня лично было такое чувство, будто я шахтер, отстоявший смену и поднимающийся из забоя. Тело ноет, ноги не шевелятся, и перед глазами все плывет.
Я начала собирать сумку и упорядочивать сделанные за сегодня заметки, когда краем уха услышала, как Стасик юлит и умоляет Летку, чтобы она одолжила ему до завтрашнего утра пять сотен. То ли кошелек дома оставил, то ли еще какая беда с ним приключилась — не знаю. Может, решил таким оригинальным образом к Летке подкатиться, это ж в его духе. Летка снисходительно выслушала все его мольбы и важно ответствовала:
— Несмотря на то, что твоя кредитоспособность в моих глазах резко упала, я тебе все равно даю. Исключительно из-за моего хорошего к тебе расположения.
Услышав такую тираду, я сдержаться не могла и заржала так, что мне бы позавидовала любая кобылица. Извините, я конечно, понимаю, что мозги у меня от природы в пошлую сторону развернуты, но ничего с собой поделать не могу. Виолетта гневно сверкнула в мою сторону глазами, но тут раздались еще чьи-то рыдания. Это был Анджей. Смеяться он уже не мог, только всхлипывал. Хм, выходит, он все же не окончательно потерянный для общества кадр. Отрадно.
— Это не смешно! — заявила Летка, чем спровоцировала у нас с Анджеем очередной приступ хохота. Тогда в гневе на нашу бессердечность она выскочила из кабинета, лишь каблучки дробно застучали в направлении лифта. Стасик скорчил в нашу сторону непереводимую гримасу и кинулся ей вслед. Значит, дело действительно не в деньгах, поскольку занять в принципе он мог и у нас. Что ж, почему бы и нет? Из этих двух получится прикольная пара. Если не подерутся на почве профессиональных разногласий, конечно.
— Обидели мышку, описали норку, — бросил Анджей, глядя им вслед.
— Думаю, зря мы так. Придется завтра извиниться. Нам еще работать и работать вместе. Стасику это по барабану, я думаю, а Летка у нас натура чувствительная.
— Ну да, худой мир лучше доброй ссоры, далее по тексту.
— Сам догадался, или подсказал кто?
— Слушай, а с чего ты на меня взъелась? Я имею в виду не сейчас, а с самого начала, когда мы только начали работать над этим мылом? Я тебе где-то дорогу перешел? Если так, то извини, пожалуйста. Просто интересно: чем я тебе не угодил?
Я с ужасом поняла, что мои щеки и уши пылают, как пионерский костер. Вот тебе и Женька! Я его за недоразвитого павиана держала, а он, оказывается, все видел. И как теперь объясняться? Рассказать про личную теорию общения с Самоуверенными Самовлюбленными Самцами? Нет уж, увольте.
— Ладно, не хочешь — не говори, — великодушно позволил Анджей, видя мои мучения. — Кстати, какие у тебя планы на вечер?
— А какие есть предложения? — поинтересовалась я, окончательно сбитая с толку.
— Да никаких особенных. Пошляться по Москве, пока стоит нормальная погода. А то зарядят дожди, а там уже и снега ждать недолго. А я человек теплый, от снега не фанатею.
— Я, честно говоря, тоже. Разве что когда на лыжах катаюсь.
— И часто это у тебя случается?
— Ну, последний раз лет пять назад. Или шесть.
— Я все понял. Ты — заядлая спортсменка. Ну что, идем?
И мы пошли. Время от времени я царапала себя ногтями и чуть-чуть прикусывала язык, чтобы ощутить, что это происходит на самом деле. Боже мой, я и Анджей вместе! Гуляем по Москве и — молчим! Что-то невероятное. И самое интересное, что говорить о чем-либо действительно не хочется. Полная самодостаточность и наслаждение от осеннего города — вот и все наши чувства. Ей Богу, так бы бродила и бродила…
Счастье мое закончилось внезапно, когда ни с того ни с сего полил мерзкий и холодный дождь. Зонтов у нас с Анджеем не оказалось, поэтому пришлось нестись сломя голову к ближайшей станции метро. В вестибюле мы помахали друг другу на прощанье и впрыгнули в разные поезда. Финита ля романтика. Черт побери, не могли что ли в небесной канцелярии хоть пару часов подождать с этим ливнем! Всю малину загубили. А у меня уже такие планы на продолжение вечера нарисовались… Маленькое кафе и чашечка горького кофе с шариком сливочного мороженого, букетик бессмертников, купленный с рук у старушки за смешные деньги, нежное признание (разумеется, Женькино), что он вот уже полгода, как страстно и безответно в меня влюблен. Все пропало, все пропало!
Чувствуя в себе нерастраченный запас злобы, я решила, что грех не воспользоваться моментом и не
