Вдобавок выяснилось, что бабье лето подошло к концу, поскольку на улице зарядил дождь, и здорово похолодало. Пришлось даже лезть на антресоли за курткой. Погода под стать настроению. Там льет, и я хандрю, в окно пустым взглядом уставившись. И ничего не хочу. Ни Египта этого хваленого, ни квартиры, свежими обоями сияющей. Вернее, хочу все и сразу: и отдыха, и парня любимого, и гнездышка домашнего уютного. А-АА, бедная я, несчастная.
А тут еще Машка раздражает своей неуемной веселостью. Думает, раз ей так здорово, то и мне так же хорошо должно быть, на нее глядючи. И голова моя красная тоже раздражает. Нет, волосы вроде лежат на месте, как у порядочных людей, а не топорщатся от ужаса. Но все равно раздражает. Взять и перекраситься? Лениво. Да и волосам не на пользу.
Так я и досидела в тоске и апатии до прихода Темы и ухода восвояси строителей. Надо сказать, что работали ребята действительно на совесть и быстро. По крайней мере, ни одного ласточкиного гнезда уже не осталось. Все заштукатурили, все выровняли. Но до полного восстановления все равно еще ой как далеко. Даже с их оперативностью.
Конечно же, Машка не удержалась и похвасталась Теме, как я ловко обвела вчера вокруг пальца дуру Летку и получила в награду путевку. Тема тут же присоединился к Машке, и в два голоса они начали мне петь, как хорошо, как своевременно выпала мне эта возможность отдохнуть. Будто сама не знаю. Зануды. Так что сославшись на головную боль, я прогнала их с кухни и устроилась на ночлег.
Утро следующего дня облегчения мне не принесло. Депрессия все сильнее и сильнее затягивала меня в свой глубокий мутный омут. Вообще-то у меня так частенько бывает, особенно когда на личном фронте что- то не ладится, или временный простой в работе. А тут еще все совпало, как назло. Поэтому я снова улизнула в библиотеку, да так и просидела там до позднего вечера, делая вид, что читаю какую-то жутко интересную и увлекательную книжку. Прямо оторваться от нее не могу.
А следующее утро началось для меня с того, что Темка и Машка грубо подняли меня с любимого матраса и хором заорали:
— Растяпа! Клуша! У тебя через пять часов самолет, а ты сидишь и не рыпаешься! Бегом собирать вещи!
Это все Машка: вовремя догадалась посмотреть мои билеты, а то бы так и осталась в Москве. Даже не знаю — хорошо это или плохо. Наверное, все-таки хорошо. Надо будет ей спасибо сказать.
— Спасибо, Машка!
— Спасибом сыт не будешь! Давай, собирайся в темпе вальса!
Вот так всегда. Ладно, формальности соблюдены, будем паковать сумку.
И тут обнаружилось, что я совершенно не в курсе, где лежат нужные мне на отдыхе вещи. Они частично были распиханы по коробкам, частично остались в шкафах, и конечно же, именно к этим шкафам было не подойти. После инспекции того, к чему я все же смогла добраться, выяснилось, что мне не хватает:
солнцезащитных очков;
парочки купальников;
любимого фиолетового платка-парео;
шорт — джинсовых и хлопчатобумажных;
трикотажных открытых платьиц, прикрывающих тело ровно чуть ниже уровня «не балуйся»;
легких летних брюк;
сандалий;
босоножек;
солнцезащитных кремов…
В общем, список был весомым. «Как не впасть в уныние при виде всего того, что творится дома», как сказал Тургенев. Видимо, он тоже сталкивался в своей жизни с похожей ситуацией.
Тема грубо оборвал мои стенания на данную тему, заявив, что все нужные мне тряпки, обувь и косметику я запросто куплю себе на местном базаре, а то и вовсе в пределах отеля — и наплевать, сколько это будет стоить, поскольку финансовый вопрос для меня совершенно неактуален ввиду последних событий. Лишь бы я до этого базара-отеля добралась. А для этого необходимо всего лишь мое своевременное появление в аэропорту. Всего лишь. Поэтому у меня есть ровно десять минут на то, чтобы побросать в сумку то, что я все-таки смогла отыскать в пределах своей квартиры, а потом мы бежим на улицу, ловим такси и едем. Собственно говоря, так мы и поступили. Правда, в последний момент я успела прихватить с собой любимый зонтик-трость. На улице бушевала гроза, и лил мерзкий холодный дождь. Конец сентября, как никак. Кончилось лето.
Конечно же, в аэропорту со всей этой спешкой мы появились не то что вовремя, а я бы сказала — загодя. Так что пришлось нам проследовать в зал ожидания и терпеливо ждать, пока объявят мой рейс.
Темка и Машка оживленно о чем-то переговаривались, а я сидела в обнимку со своей оскорбительно тощей сумкой и зонтиком, нахохлившаяся, как мокрый воробей. Со стороны, наверное, смотрелось так, что это они куда-то в отпуск улетают, а я грущу, поскольку мне этого самого отпуска не видать, как собственных ушей. Тут Темка обратил внимание на мою кислую физиономию и спросил:
— Эй, женщина с зонтиком и перспективами, чего грустишь?
— Ну, насчет зонтика я понимаю, а где ты у меня перспективы увидел?
— Так все еще только начинается! И перспектив этих у тебя — море! Отдохнешь на полную катушку, потом вернешься, напишешь очередной сериал, получишь какую-нибудь премию за выдающуюся сценарную работу. Чем не перспективы? Не нравятся — так я сейчас тебе что-нибудь другое придумаю, столь же радужное.
— Не стоит. И этого достаточно.
— А чего тогда хандришь? За ремонт переживаешь? Не надо, у меня все под контролем. Вернешься — квартиру не узнаешь, обещаю!
— Этого-то я и боюсь, — пробурчала я себе под нос, но Темку не так-то просто было сбить с мысли.
— И вообще: все отлично, ты даже сама не представляешь, как у тебя все хорошо складывается! Только подумай — сегодня вечером ты уже будешь купаться в море!
— Интересно, в чем? Купальник я так и не нашла.
— Да хоть неглиже! Не суть дела.
— Кому не суть, а кому сплошное расстройство!
Тут на мое счастье объявили о начале регистрации на рейс, и Темка с Машкой под белы рученьки отвели меня к нужному окошку, поскольку у меня вдруг обнаружился исключительный по степени запущенности кретинизм: ничего не соображаю, двух мыслей между собой связать не могу. Отвечаю на вопросы исключительно односложно: да-да, нет-нет. А Тема и Машка только со смеху покатываются, глядя на мои мучения!
Потом ребята помахали мне на прощание ручкой и случилось неизбежное — посадка в самолет. Потом самолет разогнался, взлетел и даже полетел. И добрая стюардесса попыталась меня накормить. Когда поняла, в чем дело, поманила пальчиком и показала бумажный пакет. Так, на всякий случай. Видимо, не я одна у них такая со слабым вестибулярным аппаратом. От ужаса я как отрубилась, да так и проспала, вплоть до самой посадки. Слезайте, граждане, приехали, Египет!
Я лениво нежилась на пляже под египетским солнцем. Раннее утро, никакой толпы, только фанаты утреннего загара вроде меня. Пошел третий день моего пребывания на курорте. Но за это время я успела узнать от постояльцев — так сказать, собратьев по несчастью — массу интереснейших вещей. Например, что четыре звездочки местного отеля в моей путевке — это в лучшем случае три. Если в номере не хватает полотенца, или потребовалось дополнительное — хрен допросишься. В горы на экскурсию по святым местам лучше не соваться. Сначала придется упорно топать вверх по каменюкам, рискуя подвернуть ногу, а наверху тебя ждет такой собачий холод, что недолго и дуба дать. Помимо холода там же тебя ждет коварный араб с пледами в руках, которые он за баснословную плату сдает в аренду страждущим и замерзшим туристам, проклинающим тот день и час, когда они поперлись на эту дурацкую гору. Поездка на верблюдах — на любителя. Все-таки не лошадь, и даже совсем не похоже. Сидеть высоко, а плюются они метко. И даже не узнаешь, чем прогневил «корабля пустыни». Гонки по пустыне на квадроциклах — тоже на любителя, поскольку дышать пылью и песком из-под колес — удовольствие весьма специфическое. С
