— Между прочим, мы с тобой прекрасно поженились и без этих дурацких пьянок накануне!
— Повторяю еще раз, у Лизки все совсем по-другому. Кроме того, если я правильно все рассчитала, то уж завтра Лизкина матушка будет в курсе, что Версальски как жених не котируется, а вот Лешка вернулся обратно и вновь обрел свой законный статус. А раз так, на Лизу начнется массированная психическая атака. И лучший способ ее пережить — спрятаться в компании проверенных друзей, которые не дадут невесту в обиду никому, даже ее матери.
— Ну ты-то понятно, а я при таком раскладе куда денусь? За девушку я не сойду, как ни крути, значит, пролетаю мимо девичника…
— …прямиком на мальчишник! — закончила мысль мужа Машка. — Думаю, Лешка с огромным удовольствием примет тебя в свою компанию.
— Я опять чего-то не догоняю, — нахмурился Тема. — Ну, насчет девичника все ясно, не давать Лизкиной матери трепать дочери нервы и все такое. А мальчишник-то зачем нужен? Или Лешкины родители тоже противятся его браку?
— Задача мальчишника — морально поддержать жениха накануне высочайшего по накалу страстей мероприятия. И кто справится с этим лучше, нежели тот, кто помогал парню все последние месяцы?
— Мне бы кто помог! — простонал Тема.
— Не реви! Относись к этому как к почетной обязанности. Думаю, ребята никогда не забудут твоих заслуг.
— Ага, и вручат мне за это дело медаль из шоколада. Нет, Машка, я так больше не могу. Мальчишник и свадьбу я. так и быть, вытерплю, но с понедельника беру двухнедельный отпуск, хватаю тебя в охапку, и мы летим куда-нибудь отдыхать. Мои бедные нервы требуют релаксации!
— Нисколько не возражаю! — прижалась к мужу Машка. — Тем более что, говорят, для беременных купания в морской воде очень полезно. Более того, если…
— Вот и славно, — заключил Тема и поцеловал супругу. Поскольку за год семейной жизни твердо уяснил, что это единственный надежный способ заставить ее хоть немножко помолчать. .
Стрелки лениво, словно нехотя, ползли по циферблату, а я злилась и не находила себе места. Да что это такое вот когда надо — времени ни на что не хватает. А сейчас — прямо пытка какая-то изощренная: ждать, пока на пороге появится матушка в компании Версальски. Последние два часа по моим субъективным ощущениям растянулись на целых пять, честное слово! Я уже и дурацкой розовой помадой успела накраситься, и диктофон приготовить, замаскировав его под блюдом с хлебом, и тарелки расставить. Вот ведь ерунда: сказал бы мне кто пару дней назад, что я с таким нетерпением буду ждать визита этого тошнотика — ей-ей, пальцем у виска покрутила бы. Нет, если чему меня жизнь и научила, так это тому, что ни в чем нельзя зарекаться. Даже в пустяках! Вот ведь зарекалась я быть редактором, и что же — уже сезон в этой должности отпахала как миленькая. Даже понравилось. Зарекалась спиртное в лошадиных дозах глушить, и что? Нализалась как последняя хрюшка! Спасибо деду и его рассолу, иначе бы до сих пор на ноги не поднялась. Правда есть одна вещь, которую я все-таки рискну предположить: как бы фишка ни легла, женой Версальски я ни при каком раскладе не стану, хоть земля разверзнись!
Может, Лешке набрать? Хотя он же сказал, что занят, так чего ж я буду парня отвлекать? Еще не успеет чего-нибудь важное сделать, что собирался. А если Машке с Темкой позвонить? Да нет, неудобно как-то. Насколько я поняла, они сегодня и так целый день ради меня стараются. Перебор получится. В конце концов, сколько можно людей своими проблемами грузить?
В общем, к тому моменту, как долгожданные маменька и Версальски возникли в прихожей, на меня напала дикая апатия. Весь боевой запал перегорел, лениво было даже маломальскую колкость отпустить. Мне было уже все равно, что там хочет от меня эта парочка, лишь бы не тормошили и побыстрее убрались восвояси. Хотя вот именно этого мне всеми силами нельзя было допускать!
Судя по всему, мою меланхолию маменька истолковала как покорность судьбе, поэтому застольем командовала с непередаваемой улыбкой на лице. А когда услышала, что отец к обеду не выйдет, то обрадовалась уж вовсе неприличным образом. Мне за отца даже обидно стало. Впрочем, он сам это выбрал. Захотел сбежать и бросить меня одну на съедение этим пираньям — пожалуйста. Никто ж не неволит…
Версальски, совершенно не таясь и не смущаясь, принялся ухаживать за мной. Получалось это у него, прямо скажем, не очень. Видимо, мы с ним под ухаживаниями понимали несколько разное. Мужик, даже не спросив, хочу ли я то или иное блюдо, наложил тонны еды в мою тарелку, а потом, откупорив бутылку коньяка, щедрой рукой плеснул мне полбокала.
Вот тут-то я начала медленно закипать. Во-первых, бутылка была приготовлена на свадьбу и самолично экспроприирована матушкой из моих личных запасов. Во-вторых, это был действительно хороший коньяк, и мне было неприятно, что ему суждено быть выпитым таким мало-симпатичным гражданином, как Пол Версальски. А в-третьих, после вторничного запоя я с трудом переваривала даже запах любой алкогольной продукции. А уж крепкие напитки моему организму сейчас и вовсе были противны. Поэтому тост «за встречу» я проигнорировала, даже чисто символически не пригубив янтарный напиток.
— Лайза! — Брови матушки предупреждающе поползли вверх.
Вот тут-то, что называется, Остапа понесло! Тихо и мирно сидевший доселе внутри меня чертик выскочил наружу и с ехидцей прокомментировал:
— Моему будущему мужу будет полезно знать, что я не пью спиртного…
Маменька и Версальски обменялись умиленными взглядами, но тут я продолжила:
— …а из слабодействующих галлюциногенных средств предпочитаю курение марихуаны, поскольку после нее особенно хорошо работается! Творческий потенциал так и просится наружу, можно сказать, даже рвется, сметая все преграды на пути! Можете спросить у кого угодно, это вам подтвердит любой киношник! Кстати, не желаете приобщиться, стимулировать научное воображение? У меня где-то еще с полкило завалялось с прошлого раза…
Мама закатила очи и стукнула вилкой по столу, а Версальски закашлялся. Ага, проняло! Ну что, продолжаем в том же духе или пока дадим противнику временный тайм-аут? Хотя ладно, слишком уж резкий старт получился, отпустим слегка удила, а то ведь и впрямь удерет от меня женишок по водосточной трубе.
— Шутка! — громко заявила я, а когда матушка и Пол облегченно выдохнули, добавила: — На самом деле я траву вот уже с год не курю. Чего-то не вставляет, да и приход какой-то дурацкий. Вместо того чтобы новую серию написать, хочется кому-то морду набить. Да и пушеры вконец обнаглели, сволочи! Вы бы знали, за сколько они свое сено предлагают! А выдают, между прочим, за натуральную афганку!
Уф, кажется, я вспомнила все наркоманские термины, какие только слышала в своей жизни. Не гарантирую, что употребила их правильно и в нужном порядке, но думаю, маменька и Версальски в этой сфере тоже не специалисты. Так что сойдет для сельской местности.
После этой тирады мать смотрела на меня как истинный коммунист на врага народа. Пришлось еще раз уточнить:
— А спиртное мне и правда противопоказано. Печень, знаете ли, пошаливает. Сказывается бурная молодость. Стоит только выпить коньяка или водочки, тут же дикая боль в правом подреберье и понос! Да- да, именно так! Все врачи говорят, что это довольно нестандартная реакция, я где-то с месяц назад сдавала анализы…
Пока я в подробностях описывала, на что именно были похожи эти самые анализы, Версальски трижды сменил цвет лица. Переходные стадии приводить не буду, зато вот конечная меня порадовала: физиономия Пола приобрела землисто-желтый оттенок, точь-в-точь как описываемые отходы моей непростой жизнедеятельности. Тарелку с едой он тоже на всякий случай от себя отодвинул. Видимо, у него на коньяк другая реакция, нежели описанные у меня симптомы. Впрочем, как любил говаривать мультяшный людоед Шрек, «лучше спереди, чем сзади».
— Лайза! — наконец не выдержала маменька. — Сколько можно расписывать нам всякие гадости! Мы же за столом! Оставь свои штучки раз и навсегда!
В знак покорности я склонила голову над тарелкой и задумчиво поковырялась в ней. Выбранный матушкой для сегодняшнего обеда сорт макарон напоминал червячков опарышей, о чем я задумчиво и сообщила окружающим. А еще, припомнив прочитанные в детстве книги, с воодушевлением рассказала, как с их помощью лечили гнойные раны в концлагерях для военнопленных. Версальски, поднесший ко рту вилку с нацепленными на нее макаронами, отчего-то есть их не стал и положил обратно. А я, закончив лекцию,
