про мою новую машину и сама мне позвонила.
– Успехов, – грустно пожелал Ринат. Он подумал, что не станет звонить Оксане ни при каких обстоятельствах.
Вспомнив про джакузи, находившееся на другом этаже, он разделся и прошел в ванную, стал разбираться в панели управления. На полке стояли запечатанные флаконы с шампунем и гелем, висели новые мочалки. Он посмотрел на мочалки и полез в ванную. Джакузи ему понравилось.
В половине седьмого позвонили его охранники, сообщившие, что уже ждут его в гараже. Анзор уточнял, нужно ли им подняться за ним в квартиру. Ринат отказался. Он надел другой новый костюм, подобрал строгий галстук и остался доволен своим внешним видом. Перед тем как выйти из дома, он достал свою записную книжку и ручку. Нужно написать ребятам, что ему нужно. Пусть купят это в магазинах. От хорошего парфюма до свежего хлеба. В этой квартире было абсолютно пусто. И еще кофе, который он пил по утрам. Масло, сыр, ветчину, что нужно для обычного завтрака. Может, колбасу или рыбу.
Он подумал, что в таких вопросах ему могла помочь Тамара. Ведь ему еще необходимо множество мелочей для дома.
Николай привычно открыл ему дверцу, и он так же привычно уселся в салон. Пока они ехали к «Националю», Ринат набрасал список вещей, которые ему нужны.
– Вы сможете купить эти вещи? – спросил он Николая.
Тот повернул голову, взял список. Затем взглянул на Рината.
– Вы хотите остаться один в «Национале»? – уточнил Николай. – Может, кто-нибудь будет рядом с вами? А второй поедет за продуктами?
– Не нужно, – возразил Ринат. – У меня встреча со своими адвокатами. Не нужно беспокоиться.
– Хорошо, – ответил Николай.
– И еще, – добавил Ринат, – я хотел спросить, сколько вам платит Иосиф Борисович? Какую сумму в месяц?
Николай взглянул на Анзора. Тот молчал.
– Это коммерческая тайна, – сказал наконец Анзор. – Нас предупредили, что все расходы адвокатское бюро Плавника берет на себя.
– Ясно. Тогда можете не говорить. А сколько получает Тамара, вы тоже не знаете?
– Нет.
– Ясно. Поезжайте за покупками и приезжайте за мной часам к девяти. Я думаю, за два часа мы закончим.
– Хорошо. – Николай снова повернулся к нему. – Вы дадите нам деньги? Здесь большой список.
– Да, конечно. – Он достал деньги. – Пятьсот долларов хватит?
Николай снова посмотрел на Анзора.
– Хватит, – кивнул Анзор. – На продукты хватит. А там посмотрим…
Когда они подъехали к отелю, Николай вылез первым и открыл дверцу. На часах было без пяти семь. Ринат вылез из салона автомобиля и застегнул пиджак. Как хорошо, что они не опоздали.
В холле его уже ждала Тамара. Она успела переодеться и была в строгом коричнево-золотистом платье. Увидев Рината, она приветливо улыбнулась.
– Вас уже ждут в ресторане, – сказала она, – там Иосиф Борисович, его французские партнеры – мсье Дрюмо и мсье Леклерк. И еще двое гостей. Один ваш новый украинский партнер, другой российский. Они члены совета директоров нефтеперерабатывающего объединения, основная часть акций которого принадлежит вам. Или будет принадлежать, – поправилась Тамара, – Российского партнера зовут Георгий Алексеевич Гомозков, а украинского – Игнат Юрьевич Гребеник. Гомозкову пятьдесят три года, он крупный специалист в этой области, работал еше в советское время директором завода. Гребеник моложе, ему под сорок, он владеет двадцатью процентами акций предприятия и еще несколькими профильными предприятиями. Они хотели с вами познакомиться.
– А сколько процентов акций у Гомозкова?
Тамара удивленно взглянула на него.
– Чуть более двадцати, – произнесла она, – а больше пятидесяти процентов акций принадлежали вашему покойному родственнику. Сегодня стоимость этих акций около миллиарда долларов. Хотя специалисты считают, что в будущем акции существенно поднимутся в цене. Вас еще что-нибудь интересует?
– Спасибо. Вы будете с нами ужинать?
– Нет. – Она чуть нахмурилась. – Я должна только встретить вас и проводить. На этом мои функции исчерпаны.
– Большое спасибо. Я хотел с вами посоветоваться. Может, вы найдете мне хорошего секретаря? У меня столько проблем, а я пока ничего не знаю. Где найти такого помощника, как вы?
Тамара улыбнулась. Она наконец услышала то, что давно хотела услышать.
– Мы говорили на эту тему с Иосифом Борисовичем, – соообщила она. – Он тоже считает, что вам нужен дельный помощник, способный ввести вас в курс дела. Но сегодня никому нельзя доверять. Вы не просто наследник Глущенко, вы становитесь одним из самых богатых людей в мире. Поэтому он просил меня временно поработать с вами. Если вы согласитесь, я могу несколько месяцев быть рядом. Нам еще нужно съездить во Францию, просмотреть много документов. А у меня юридическое образование.
– Очень хорошо, – кивнул Ринат. – Сколько я вам должен платить?
Она повернулась к нему и лукаво прикусила нижнюю губу. Потом немного насмешливо произнесла:
– Я думаю, мы сумеем договориться о моем гонораре. Во всяком случае, я буду обходиться вам дешевле вашего друга. И не попрошу вас покупать мне машину. Если вы сами этого не захотите, – добавила она после секундной паузы.
– Договорились. – Он прошел в зал ресторана, и она показала ему на столик у окна, где его уже ждали.
Ринат подошел к мужчинам, которые поднялись при его появлении. Гомозков был коренастый, седовласый, с крупными чертами лица. Гребеник, напротив, был худощавый, подвижный, имел мелкие черты лица и немного вдавленные зубы. Оба знакомились с главным акционером, крепко пожимая ему руку. Затем все расселись за столом, и Плавник начал беседу. Леклерк иногда переводил некоторые детали разговора своему коллеге. Речь шла об акциях Глущенко, находившихся в доверительном управлении до тех пор, пока не будут оформлены все необходимые формальности для получения наследства.
Предупредительные официанты быстро появлялись и так же быстро исчезали. Ринат помнил, что вилку нужно держать в левой руке, а нож в правой, но Гомозков взял вилку в правую руку, пренебрегая этикетом, и Ринат решил, что может себе позволить обходиться без ножа, орудуя одной вилкой.
– Кроме акций нефтеперерабатывающего предприятия, ваш покойный родственник владел еще несколькими компаниями. В том числе транспортной компанией во Львове, – сообщил Плавник.
– Нет, – возразил Гребеник, – он ее продал за полтора месяца до своей смерти.
– Как это продал? – не понял Леклерк. – По нашим документам эта сделка не проходит.
– Продал, – подтвердил и Гомозков. – Он мне говорил об этом. Сказал, что компания приносит одни убытки…
– По нашим документам чистая прибыль транспортной компании за прошлый год составила полтора миллиона долларов, – осторожно заметил Иосиф Борисович.
– Возможно, – кивнул Гомозков, – но он решил ее продать. Может, он рассчитывал на большую прибыль.
– Сколько могла стоить такая компания? – спросил Дрюмо, с трудом подбирая слова.
– Я думаю, миллионов тридцать или тридцать пять, – сообщил Гребеник. – У них были совсем новые автобусы. И свои филиалы в Ивано-Франковске и Днепропетровске.
– Может, даже чуть больше, – добавил Гомозков, – миллионов сорок. Так будет точнее.
– У нас нет никаких сведений о продаже компании, – признался Леклерк.
– А почему он должен был сообщать адвокатам о продаже своей компании? – усмехнулся Гомозков. – Это его собственность. Хочет – продает, а не хочет – оставляет у себя. Или ваши законы запрещают продавать свою компанию?
