Третья часть: кухня, где я принимаю гостей – двоих амбалов, якобы занимающихся служебной проверкой. Мы мирно толкуем, попивая чаек, и в процессе этого чаепития оба «следователя» неосмотрительно признаются в том, что полностью в курсе того, как ко мне вломились их сослуживцы.
Четвертая часть: отснятый установленной в моем туалете скрытой камерой короткий сюжет о том, как, напившись чайку, один из гостей заходит отлить, но вместо того, чтобы расстегнуть ширинку, деловито достает из-за пазухи упаковку наркотиков и пристраивает ее в унитазном бачке.
Пятая часть: та же скрытая камера, тот же сортир, только на этот раз на сцене я – снимаю крышку с бачка и эффектно извлекаю наружу пакет. Торжественно демонстрирую его перед камерой. Выкидываю в толчок. Спускаю воду.
Шестая часть, заключительная: растерянная рожа одного из явившихся ко мне с обыском оперативников спустя мгновение после того, как он обнаружил, что пакет стоимостью не одну тысячу долларов, который был взят под расписку со склада вещдоков… который должен был находиться в бачке унитаза… куда-то исчез!!!
– Классная бомбочка! – лучилась от гордости Василиса, уже во второй раз прокручивая на компьютере готовый видеоролик про старую деву и ее озорных сослуживцев. – Остается подложить ее кое-кому под вонючую задницу и взорвать, пока эти уроды не сподобились еще на какую-нибудь пакость! До этого времени, зайка, мы только успешно оборонялись! Но настал момент для сокрушительного контрудара! Пробил час!
Я валялся на разобранном диване, курил и с тем же выражением, с каким голодный кот наблюдает за беззаботно щебечущей канарейкой, поедал взглядом счастливую Василису. Такую соблазнительную в своем коротком халатике!
– Иди-ка ко мне.
– Потерпишь. Вернее, сейчас сходишь и трахнешь старую сучку. – Девочка с лиловыми волосами обернулась, увидела мою вытянувшуюся физиономию и радостно рассмеялась. – В переносном смысле, конечно. Отнесешь ей диск, зайка.
Да, пора было нанести контрудар. Пробил час!
Через десять минут я, держа в руке копию сорокаминутного видеоролика, вовсю названивал в квартиру дамы с собачкой. Плешивая тварь, всякий раз атаковавшая меня в полном молчании, и сейчас оставалась верна себе – в отличие от большинства собак, заходящихся лаем при звонке в дверь, не издала ни единого звука.
Зато спустя какое-то время подала признаки жизни старая дева. Сначала внимательно изучила меня в глазок, после чего, не спеша открывать нежданному гостю, не очень-то любезно поинтересовалась:
– Чего надо?
– Поговорить бы.
– Поговорить? – недоверчиво переспросила она. Такой поворот событий – то, что я сам явлюсь к ней и предложу переговоры – ее явно смутил. Но отступать ей, самой же и развязавшей конфликт, было по меньшей мере нелепо.
Моего слуха наконец достигли долгожданные звуки отпираемых запоров.
Хлебом-солью меня здесь встречать не собирались. Я даже не быт приглашен за порог. Впрочем, туда я не особо стремился, ограничившись на данном этапе ролью обычного дипкурьера, в обязанности которого вменяется только доставить послание – копию фильма.
– Что это? – Соседка удивленно уставилась на DVD, который я любезно протягивал ей.
– Документальные съемки всех ваших художеств. Сделанные скрытой камерой и размноженные в нескольких экземплярах. Я хочу, чтобы вы ознакомились с этим материалом, прежде чем он отправится по всевозможным инстанциям и будет размещен в Интернете, – как и положено настоящему дипломату, официально, без излишних эмоций поставил я в известность старую деву.
И похоже, это ее проняло. Во всяком случае, в ее взгляде промелькнула тревога.
– Надеюсь, у вас есть, на чем просмотреть этот диск? – поинтересовался я.
Она молча кивнула: есть. Продвинутая старуха!
– Замечательно. Тогда наслаждайтесь кино. – Я одарил соседку улыбочкой, развернулся и пошел прочь.
Уже через час старая дева агрессивно названивала ко мне в квартиру.
– Понравилось? – первым делом поинтересовался я, отворив дверь.
Можно было не спрашивать. Неизменно кислая рожа соседки на этот раз могла вызвать изжогу и у удава.
Но прежнего апломба эта стервоза так и не утратила.
– Понравилось, – спокойно сказала она. И даже расщедрилась на куцую похвалу. – Надо отдать тебе должное, все снято профессионально. Не ожидала. Разрешишь войти?
– Прошлый раз вы моего разрешения не спрашивали. – Я отступил в сторону, пропуская старую деву в прихожую. – Как, навевает это место воспоминания? – У меня не было ни малейшего желания быть снисходительным. Я собирался развести ее по полной программе. – Правда ведь, от души оттянулись той ночью?
Но моя противница уже успела обдумать линию защиты и тут же принялась корчить из себя невинную дурочку.
– Той ночью случилось досадное недоразумение, – заявила она, располагаясь на кухне, превратившейся сегодня в зал приема почетных гостей, и в поисках скрытых камер обводя взглядом полки и потолок. – Я потом сама поражалась, как такое могло произойти. Думаю, все бы сложилось иначе, если бы ты не набросился с кулаками на милицейский наряд. Вы мирно побеседовали бы и разошлись.
– Серьезно?!! – Я ожидал чего-то подобного и все-таки был поражен таким непревзойденным цинизмом. – Получается, что вы вызвали милицию, потому что гремевшая в моей квартире музыка не давала вам спать? Так?
– Именно так, – без зазрения совести кивнула старая стерва. И многозначительно покосилась на вазочку с крекерами и баночку кофе, стоявшие у нее под носом на столике.
«Жди! Не заслужила! – Я сунул в рот сигарету. Щелкнул зажигалкой. – Подыши лучше табачным дымком».
– Доблестные охранники правопорядка, – продолжил я, – рискуя жизнью, отправились по указанному адресу, дабы мирно усовестить нарушителя тишины. И столкнулись с абсолютно неадекватной реакцией с его стороны. Он набросился на них с кулаками. Кажется, так вы сказали?
Моя гостья поморщилась и разогнала рукой дым.
– Именно так.
– Сотрудникам ничего другого не оставалось, кроме как оказать негодяю достойный отпор. Другими словами, брызнуть в его бандитскую рожу из газового баллончика и, когда он грохнулся на пол, пару раз двинуть ему под ребра. В чем, кстати, они впоследствии искренне раскаялись. Так?
На этот раз дамочка в сильных очках промолчала, лишь неприязненно блеснула в мою сторону линзами. Она никак не могла понять, зачем я выкладываю ей именно ту версию событий, которую она собиралась изложить мне сама.
– Скажите, ведь в службе «02» ваша жалоба на беспокойного соседа, конечно, зарегистрирована? – как бы невзначай поинтересовался я.
Этот безобидный вопрос заметно смутил мою собеседницу.
– Н-у-у… Зачем мне беспокоить девочек из «02», когда я могла позвонить старшему наряда на сотовый? – насторожилась она, пытаясь предугадать, какие еще подводные камни я подложу у нее на пути. Вероятно, она быта уверена, что наш разговор сейчас фиксируется на скрытую камеру.
– На сотовый? В смысле, используя личное знакомство? – Именно так истолковал я услышанное. – И служебное положение?
– Ни о каком использовании служебного положения не может быть речи! – тут же сделала официальное заявление старая дева.
– А как насчет свертка, подброшенного мне в бачок унитаза? Как насчет обыска?
– К этому я не имею ни малейшего отношения.
– И с теми типами, которые учинили эту провокацию, вы не знакомы?
