Павел ухмыльнулся, поворачивая автомобиль на юг.
– Когда устанешь, ты мне скажи, – строгим тоном предложил Талгат, – и я тебя сменю. Только не усни за рулем.
– Не усну, – пообещал Павел, – как только выедем на трассу, я прибавлю скорости. До утра доедем.
Машина, набирая скорость, понеслась в сторону Украины. В этом была необъяснимая прелесть его власти и денег. Он мог повернуть машину в другую страну. Раньше ему казалось, что Киев находится так далеко, что туда можно добираться лишь на самолетах и поездах. Теперь он знал, что в столицу Украины можно доехать на своей машине. Это ощущение подобной неограниченной власти немного пугало и воодушевляло его.
– Включите музыку, – негромко приказал Ринат, – и разбудите меня в Киеве, если я вдруг засну.
Под негромкую музыку он действительно уснул уже через несколько минут. Талгат обернулся, увидел, как он задремал, и сделал звук радиоприемника тише.
Несколько раз Ринат открывал глаза, глядел сонными глазами на мелькающие в ночи автомобили и снова засыпал. Окончательно проснулся в четвертом часу утра, когда они оказались на пограничном посту между Россией и Украиной. Пограничник что-то выговаривал Талгату, и тот соглашался, подкрепляя свои слова несколькими бумажками достоинством в сто долларов с изображением американского ученого, который никогда не был Президентом США, но зато успел стать почетным академиком Российской академии наук. По наработанному штампу все традиционно считают, что на американских купюрах изображены только президенты Соединенных Штатов, тогда как Бенджамин Франклин никогда не был президентом, а был послом в Англии и во Франции, принимал участие в подготовке Декларации независимости и американской конституции.
Ринат знал об этом факте. На всех остальных купюрах традиционно изображались фотографии американских президентов, тогда как на самой распространенной купюре в мире было изображение лица человека, который основал первую в Америке публичную библиотеку, философское общество и Пенсильванский университет. Может быть, если миллионы людей во всем мире знали бы об истинных заслугах ученого и просветителя Франклина, они немного по-иному относились бы к деньгам вообще, и к американским ценностям в частности. Нация, которая ставит на самой распространенной купюре своей страны изображение ученого, а не политика, заслуживает уважения.
Но «франклина» слишком часто используют в неблаговидных целях. Бумажки с его изображением стали лучшим эквивалентом мировых ценностей. На них можно купить новое лицо, сделав себе пластическую операцию, новую жизнь, выправив себе другие документы, новый дом или новую подружку, оружие или наркотики. Деньги с изображением лобастого ученого стали символами дьявола, олицетворением подлинного зла.
Ринат снова заснул и уже не увидел, как им разрешили проехать, как Талгат сел за руль, подменяя уставшего Павла. Он неплохо знал эту дорогу в Киев, ведь его брат был долгие годы телохранителем Глущенко, выросшего в столице Украины.
Еще через четыре с половиной часа они наконец въехали в центр Киева и направились к гостинице, в которой остановилась группа «Молодые сердца». Ринат открыл глаза, глядя на знакомые с детства улицы Киева, на Крещатик, где находился отель «Днепр».
– Талгат, – попросил он сидевшего за рулем охранника, – останови где-нибудь, чтобы мы взяли цветы. Хороший букет.
Через несколько минут машина замерла у цветочного магазина, и Павел приобрел большой букет красных роз. На часах было около восьми, когда Ринат и двое сопровождавших его телохранителей вошли в отель. Стоявший в холле охранник взглянул на цветы в руках Рината и ничего не сказал. Павел подошел к дежурной.
– В каком номере остановилась Светлана Лозовая? – тихо спросил он.
– Мы не даем таких справок, – ответила дежурная, молодая круглолицая женщина лет сорока.
– К ней приехал ее друг, – пояснил Павел, положив на стойку еще одну бумажку, – вы можете сказать, в каком она номере? Посмотрите, он даже привез цветы.
– Сейчас посмотрю, – улыбнулась дежурная.
Узнав номер комнаты, Ринат решил подняться к Светлане. «Представляю, как она обрадуется, – подумал он. – Ей даже в голову не могло прийти, что я всю ночь провел в автомобиле, решив добраться до Киева столь экстравагантным способом».
– Подождите меня в холле, – сказал Ринат. Затем, подумав немного, решил: – Нет. Я могу задержаться. Снимите для себя один номер и отдыхайте. Когда будет нужно, я вас позову.
Талгат кивнул в знак согласия. Он не стал ничего переспрашивать. Ринат ценил в своем телохранителе именно эту своеобразную деликатность, когда тот не задавал лишних вопросов. Он поднялся по лестнице в поисках номера. Прошел по коридору. Некоторые горничные убирали номера, выставив свои тележки в коридор. Ринат увидел, что в соседнем со Светланой номере открыта дверь. Он негромко постучал.
– Что вам нужно? – спросила вышедшая на стук горничная, пожилая женщина лет шестидесяти. Она была маленького роста и заплетала волосы в косички, что выглядело немного смешно для ее возраста.
– У вас есть ключ от соседнего номера? – шепотом спросил Ринат.
– Есть, – кивнула она, – а почему вы так тихо разговариваете?
– Там остановилась моя подруга, – пояснил он, – я хочу зайти и сделать ей сюрприз. Вы можете дать мне ключи?
– Нет, – нахмурилась женщина, – конечно, не могу. У нас такие вещи не разрешают.
Он пошарил в карманах. Нашел сторублевые купюры. Сколько это в долларах? Три или четыре доллара за одну? Он протянул две бумажки горничной.
– Нельзя, – твердо сказала она, – уберите свои деньги. Я лучше сама открою вам дверь. Цветы для вашей подруги?
Ринат улыбнулся.
– Конечно.
– Только вы никому не рассказывайте об этом, – попросила она, – договорились?
Он убрал деньги. Встретить честного человека в сфере обслуживания почти невозможно. Очевидно, эта пожилая женщина была тем редким исключением, которое иногда встречается даже в таких местах, как центральные гостиницы. Она прошла вместе с ним по коридору, достала свой универсальный ключ и открыла дверь. Он приложил палец к губам, чтобы она не шумела. Она кивнула в ответ.
С большим букетом цветов он прошел в комнату. И остановился на пороге, глядя на кровать. Светлана спала в большой двуспальной кровати не одна. Она была с каким-то молодым человеком, в объятиях которого и провела ночь. Его рука покоилась на ее голой груди. Ринат невесело усмехнулся. Кажется, он узнал этого молодого человека. Ее партнером в эту ночь был бас-гитарист их группы. Такой способный и жизнерадостный молодой человек лет двадцати пяти. Кудрявый и высокий, с длинными руками и очень глупыми глазами. Или это ему так показалось. Ринат стоял и не знал, что ему делать. Он медленно отпустил руку с букетом цветов. Самое правильное – это незаметно уйти. Ей не обязательно знать, что из-за такой стервы он проехал столько километров, добираясь до Киева. Ей не обязательно знать, как хорошо он к ней относился. И ей не обязательно знать, что все нужное ему для подтверждения ее измены он увидел собственными глазами.
Он осторожно сделал шаг назад и наткнулся на стул. Или его букет зацепился за стул. Букет был слишком большой. Молодой человек первым открыл глаза. Он даже не понял, что происходит. Только испуганно посмотрел на Шарипова. Гитарист знал, кто перед ним, и теперь с ужасом ожидал, когда сюда ворвутся телохранители миллиардера и предадут его ужасной смерти. Он начал убирать руку с груди Светланы. И она проснулась. Но ее реакция была мгновенной. Увидев Рината, она вскрикнула и оттолкнула от себя своего партнера, словно он, не найдя своей комнаты, случайно прилег на ее постель.
Ринат молча смотрел на нее. Несчастный бас-гитарист попытался закрыться одеялом, но она толкнула его во второй раз. И он упал на пол с другой стороны, потянув за собой одеяло. Она попыталась удержать на себе хотя бы часть одеяла, но оно сползло, обнажив ее тело.
– У нас ничего не было, – торопливо произнесла Светлана. Было заметно, как она испугалась.
