были уникальные швейцарские часы, одновременно показывающие время в разных часовых поясах.
Рината смущал этот кабинет. И потому он бывал здесь не так часто, словно не хотел занимать чужое место. Но на этот раз он уверенно вошел и уселся во главе стола. Кресло пахло новой кожей. Он качнулся в кресле, поднялся и перешел к большому столу, установленному у стены. Сел во главе стола, разрешив остальным садиться. Попова села с правой стороны. Плавник и Тамара – с левой.
– Начнем наше совещание, – усмехнулся Ринат, – итак у нас объявился наследник, о котором мы не знали. И теперь мы должны его бояться как возможного претендента на наши деньги. Я все сказал правильно, Иосиф Борисович?
– Почти все, – согласился Плавник, – если не считать того обстоятельства, что он подал иск в суд, и через две недели суд может вынести решение не в нашу пользу. А это значит, что может быть наложен арест на банковские счета и на ваше имущество.
– Меня выгонят из квартиры?
– Нет. Но остальное имущество перепишут. В том числе и компанию «Астор». Могут даже прислать внешнего управляющего. Это зависит от решения суда. Если Кутявин – наследник первой очереди, а мальчик был несовершеннолетним сыном Владимира Аркадьевича, то тогда Вениамин Алексеевич может претендовать и на все имущество Глущенко. Ведь тот не оставил завещания. И его единственным законным наследником, которого он не может лишить наследства, был его сын.
– Это какой-то дурацкий юридический казус, – заметил Ринат, – с одной стороны, доказано, что он биологический сын Кутявина, а с другой – юридический сын Глущенко. И теперь, как сын погибшего отца может способствовать передаче денег последнего своему живому отцу? Но это же сумасшедший дом.
– В практике случаются и не такие парадоксы, – вздохнул Плавник, – если бы у нас было завещание вашего дяди, то нам было бы легче отвергнуть все претензии Кутявина. Ведь ваш дядя был французским гражданином, а по их законам завещание умершего является его единственной волей. При этом у мальчика было лишь временное разрешение на проживание во Франции. Мы могли бы зацепиться за эти противоречия. А пока нам очень сложно. Вы сын единокровной сестры Глущенко, с которым у них были разные матери. Вы же должны понимать, что родной отец гораздо ближе, чем сын сестры. По любому наследственному праву.
– Я его кровный родственник, – возразил Ринат, – а этот Кутявин просто жулик. Несчастный мальчик не был родственником Глущенко, он вообще не имел к нему никакого отношения. Так почему этот Кутявин решил, что может претендовать на деньги погибшего Владимира Аркадьевича?
– По закону погибший мальчик был сыном Глущенко, так как тот официально его усыновил, – твердо ответил Плавник.
– Ничего не понимаю, – отмахнулся Ринат, – делайте, что считаете нужным. Готовьте любые документы, я подпишу.
– В этих условиях французский суд может взять под сомнение законность документов, подписанных вами с господином Леру, – продолжал адвокат, – вы не имели права на передачу такой части активов этому бельгийцу, пока существуют споры в отношении наследства. То есть пока не определено, кому именно принадлежат все деньги, вы не имеете право ими распоряжаться.
– Все это закончится тем, что у меня отнимут даже карманные деньги, – пробормотал Ринат. – Что вы думаете по этому поводу, Надежда Анатольевна?
– Мне кажется, что нельзя игнорировать претензии Кутявина, – ответила Попова. У нее была идеально подобранная и очень дорогая оправа очков.
– Значит, не будем их игнорировать, – согласился Ринат. Ему было скучно. Хотелось спать. Ему было неинтересно защищать деньги, которые даже не принадлежали ему. Похоже, что собравшихся эта тема волновала гораздо больше, чем его самого.
– Тамара, – вспомнил Ринат, – вы послали игру Кате?
– Какую игру? – не понял Плавник. – Мы говорим о серьезных вещах!
– Это тоже очень серьезные вещи.
– Послала сегодня утром, – ответила Тамара, – сама заехала на фирму и выбрала две игры. Нужно сказать девочке, чтобы была осторожнее. Это очень дорогие компьютерные игры.
– Обязательно передам. Вы сами поднялись?
– Нет. Вы сказали, чтобы я не поднималась к ним в квартиру. Поднялся водитель.
– Спасибо, – кивнул он. В ней он мог не сомневаться. Она была идеальной машиной для выполнения любых заданий. Тамара получала хорошую зарплату и выполняла свои обязанности на «отлично».
– Давайте поговорим о другом, – не выдержал Плавник. – Вы ездили в Киев? Что там говорят о нашем нефтяном терминале, который будет строиться в Одессе? Вы имели деловую встречу с кем-нибудь из представителей компании «Эстрелла»?
– Что? – изумился Ринат. – Откуда вы знаете про эту компанию? Кто вам сказал? Я никому не говорил про нее. Ни одному человеку.
Плавник удивленно взглянул на Попову. Ни он, ни она ничего не понимали. Почему Шарипов так удивился?
– Извините, – вмешалась Надежда Анатольевна, – дело в том, что эта компания вместе с нами разрабатывает и финансирует новый проект нефтяного терминала на юге Украины. Туда вложены очень большие деньги. А почему вы так удивились, услышав про «Эстреллу»? Ведь мы подписывали с ними договор, еще когда был жив ваш родственник.
– Они сотрудничают с нами? – ему все еще казалось, что это какой-то дурной сон.
– Уже два года, – кивнула Попова, – и вы хорошо знаете их руководителя. Он один из ваших компаньонов. Это Гребеник. Тот самый Гребеник Игнат Юрьевич.
– Игнат, – ошеломленно повторил его имя Ринат. Как он мог забыть, что Гребеника звали именно так. Значит, о нем говорил Глущенко, когда считал, что им удалось договориться с Игнатом. Значит, он опасался этой «Эстреллы» и ее президента. Значит, понимал, что выступает против него. Но откуда Гребеник узнал, что Глущенко жив? Откуда он мог узнать? Кто ему сообщил?
Ринат прикусил нижнюю губу. Как он мог забыть имя своего компаньона? Как он мог забыть это редкое имя – Игнат?
– О чем вы задумались? – снова не выдержал Плавник.
– Об «Эстрелле», – признался Ринат, – Надежда Анатольевна, я прошу вас лично заняться материалами по этой компании. Мне нужно знать о них все, абсолютно все. И времени у нас не так много.
– Вы что-то знаете? – встревожилась Попова. – Тогда скажите и нам.
– Интуиция, – улыбнулся Ринат, – обычная интуиция. Я прошу вас подготовить мне доклад по этой компании уже к завтрашнему утру. Как можно быстрее. Я хочу знать, как мы связаны с ними и какие суммы оборота у нашего компаньона. И чем быстрее я об этом узнаю, тем лучше.
Глава 13
Вечером он наконец добрался до постели и рухнул как подкошенный. Он отключил все телефоны и проспал до утра. Сон был тревожным и не очень запоминающимся. Но он помнил, что среди его кошмаров мелькал оживший дядя Глущенко, его два двоюродных брата и почему-то Карим, который все время молчал и указывал куда-то вдаль.
Утром Ринат проснулся с ощущением надвигающейся беды. Он не знал, откуда у него это чувство, но понимал, что кошмары в его снах были лишь отражением реальных событий, которые происходили с ним в последние дни. Он услышал, как внизу работает Лида, и впервые подумал, что у нее могут отнять ключи в тот момент, когда она идет к нему домой. Но, с другой стороны, в доме повсюду установлены камеры, и охрана внизу не пропустит чужого ни при каких обстоятельствах. Ринат откинул голову на подушку и закрыл глаза. У всех сотрудников и сотрудниц этого дома, появлявшихся в нем, есть специальные пропуска. И Лиду знают в лицо. Как Талгата и Павла. Как Тамару, которая довольно часто здесь появлялась.
Он поднялся. Ванная комната при этой спальне была не очень больших размеров. Она была угловой.
