Глиняная посуда торновской культуры изготавливалась на гончарном круге (рис. 96). Наиболее распространенными были горшки хорошо выраженной биконической формы. Выше перелома на сосудах располагался орнаментальный пояс из нескольких рельефных полос — пластических валиков, а также волнистые и линейные узоры, наколы и штампы. Эта посуда является одним из важнейших маркеров торновских древностей. Кроме того, на поселениях этой культуры встречаются высокие сосуды с резким, угловатым изгибом плеч и горшки с плавным профилем, которые орнаментировались волнистыми и линейными узорами, пересекающимися линиями, прочерченными крестиками и черточками.
Появление торновской керамики в рассматриваемом регионе определяется первой половиной VII в.,[820] широко бытовала она в течение VII и VIII столетий и в небольшом количестве использовалась и в IX–X вв.
На первых порах торновская керамика была характерна для жителей городищ, а обитатели окрестных селищ пользовались лепной посудой, продолжавшей традиции пражско-корчакской и суковско- дзедзицкой культур. Такая же керамика встречена и в нижних горизонтах напластований некоторых городищ (Столпе, Визенау, Лоссов, Вильдберг и другие).
В результате взаимодействия и метисации местных и пришлых славян в самом конце VII в. и особенно в VIII в. происходят существенные изменения в эволюции лепной керамики. Ее формы становятся более многообразными, распространяются орнаментальные мотивы, воспринятые от торновской посуды. Эта керамика именуется археологами псевдоменкендорфской. Параллельно на многих неукрепленных поселениях появляется и собственно торновская посуда, которая к началу IX в. вытесняет лепную. Лишь в отдельных местах в небольшом количестве изготавливались лепные сосуды, но они уже имели торновский облик.
К этому времени стандартизируется и домостроительство. Если в ранний период рассматриваемый регион отличался разнотипностью жилищ (постройки столбовой конструкции на городищах, углубленные дома на селищах, строения с углублениями, характерные для суковско-дзедзицких памятников), то теперь доминировали наземные дома столбовой конструкции.
Земледелие у славян торновской группы находилось на более высоком уровне, чем у ранее осевших. При исследовании зерновых материалов из городища Торнов удалось выявить 73 разнохарактерных комплекса, принадлежащих урожаю одного года, но различным полям и усадьбам. Их тщательное изучение совместно с анализами сорняков, содержащихся в комплексах, дало основание исследователям утверждать, что в торновском ареале на пашенных участках имела место определенная сменяемость зерновых культур, то есть севооборот.
Есть основания полагать, что в рассматриваемом регионе в IX в. появились ремесленные поселения с мастерскими по изготовлению железных изделий и украшений из цветных металлов.
Погребальные памятники торновской культуры пока не выявлены.
Славяне торновской группы надежно отождествлены немецкими исследователями с лужичанами. Они заселяли историческую область Лужицу.[821]
Истоки торновской керамики обнаруживаются в культурах римского времени и периода переселения народов Силезии, в том числе в памятниках добродзеньской групп.[822] При сопоставлении торновской биконической посуды и керамики позднеримского времени Силезии выявляется сходство не только в формах сосудов, но и в деталях орнаментации. И там и тут однотипны пластические валики, штампованные и накольчатые узоры. Наземные постройки столбовой конструкции также были привнесены в Лужицу переселенцами из Силезии, где такой тип жилищ был весьма характерен для поселений римского времени.
Импульсом перемещения группы славян из Силезии в Лужицу, по всей вероятности, стало появление в Сред недунайском регионе новых масс населения, ведомого аварскими ордами.
Междуречье Эльбы и Заале, примыкающее к торновскому ареалу с юго-запада, в VI в. было заселено славянами пражско-корчакской группы. В самом начале VII в. в этом регионе появляются новые массы славянских переселенцев, по своему культурному облику заметно отличающиеся от пражско- корчакских. Памятники вновь пришедшего населения характеризуются прежде всего керамикой, именуемой рюсенской (рис. 97). Это одна из групп серой керамики дунайского типа, изготавливаемой на гончарном круге.
Рюсенская посуда представлена в основном невысокими горшками, хорошо профилированными, обычно обильно украшенными линейными и волнистыми узорами.[823] Одновременно с этой керамикой в Эльбо-Заальском регионе получают распространение поселения нового типа — городища с оборонительными стенами, сложенными насухо из камня и имеющими сверху деревянные сооружения в виде палисадов, решетчатых или ящичных конструкций. Зафиксированы и защитные стены, сложенные из кирпича.
Возведение на поселениях оборонительных стен сухой каменной кладки с деревянным верхом восходит к античной традиции, воспринятой в начале средневековья славянским населением, осевшим в западных землях Среднего Подунавья.[824] Такие городища известны среди славян Чехии и Приальпийской зоны. Очевидно, оттуда в начале VII в. и переселилась какая-то группа населения в Эльбо-Заальскую область. Дунайская керамика сложилась в Среднем Подунавье также под воздействием местного позднеримского гончарства.
Городища рюсенских славян имеют форбурги, что также сближает их с поселениями западных окраин Среднего Подунавья. К числу наиболее известных памятников рассматриваемого региона принадлежат городища Фихтенберг, Кезитц, Кезигесбурх, Гана, Альтенплатхов и др.[825]
С расселением рюсенских славян в междуречье Эльбы и Заале распространяется обряд трупоположения. Захоронения по обряду кремации, свойственные пражско-корчакским славянам, бытовали в течение всего VII в., но параллельно с ним умерших хоронили по обряду ингумации, и этот ритуал постепенно вытеснил прежний.
В последующие столетия в ареале рюсенских древностей прослеживается эволюционное развитие культуры (через стадию типа Rotha рюсенская керамика трансформируется в типичную «позднеславянскую», отчетливо выделяющуюся среди соседних германских форм сосудов), свидетельствуя о преемственности населения.
Рюсенская группа славян надежно идентифицируется с сербами/сорбами,[826] упомянутыми впервые в исторических памятниках под 631 г. как племенная общность славян, предводительствуемая князем.[827] Письменные документы локализуют сорбов между Заале и Эльбой, и это находит надежное подтверждение в материалах топонимики.[828]
Согласно археологическим данным, носители рюсенских древностей — сорбы были переселенцами из более южных, Западнодунайских земель; языковые материалы также указывают на переселение сорбов из южных регионов.[829]
Из письменных памятников определяется, что первоначально племя сербы/сорбы обитало на р. Мульде, но очень скоро этот этноним распространился на все славянство междуречья Эльбы и Заале. Нужно полагать, что сорбы создали какое-то племенное формирование. В его составе были долеминцы, колодичи, сиуслы, житичи, худичи, нелетичи, нуджичи и другие. По мнению В. Шлезингера, некоторые из них были территориальными новообразованиями, получившими имена от мест своего проживания.[830]
В IX в. территория сорбского союза племен расширяется, в него вошла и часть земель лужичан. В
