часть ятвягов влилась в состав польской народности, ятвяги, заселявшие регион среднего течения Немана, стали литовцами. Подобная судьба была и у зарубинецкого населения.
Около середины I в. н. э. воинственные сарматы заселяют южные земли Среднего Поднепровья и создают опасную ситуацию для оседлого земледельческого населения зарубинецкой культуры. Последнее вынуждено было покинуть эти области. Более или менее крупными группами зарубинецкое население переселяется на север, оседая в Подесенье, и на запад, осваивая регион верхнего течения Южного Буга. Сохранялось зарубинецкое население в течение второй половины I и во II в. н. э. лишь в северных регионах Среднего Поднепровья. При этом культура зарубинецкого населения здесь претерпела существенные изменения. Распространяются новые, не обусловленные внутренним развитием культурные элементы, что можно объяснить лишь притоком со стороны нового населения. На смену характерной зарубинецкой керамике приходят грубые лепные сосуды, среди которых немалую часть составляют формы, свойственные пшеворской культуре, получают хождение среднеевропейские фибулы (глазчатые и слабопрофилированные с высоким премником). Приток сюда пришлых групп населения из пшеворского ареала представляется несомненным. Меняется при этом и топография поселений, и характер домостроительства, а прежние могильники прекращают функционировать.
Результатом этих транформаций стало образование двух культурных групп позднезарубинецкого или, вернее, постзарубинецкого облика — типа Лютежа в киевском правобережье и типа Картамышева — Терновки в восточном лесостепном Поднепровье и смежных землях бассейна Северского Донца.[180] Древности типа Лютежа во многом продолжали традиции классической зарубинецкой культуры. Основные формы горшков имеют прототипы в зарубинецкой керамике, полуземляночные жилища отчетливо восходят к зарубинецкому домостроительству. Однако стены построек теперь не обмазывались глиной, получают распространение и срубные дома с опущенным в грунт полом. Появляются единичные полуземлянки с центральным опорным столбом, поддерживающим кровлю.
Керамика древностей типа Картамышева — Терновки содержит немало форм, восходящих к зарубинецкой керамике, но вместе с тем появляются мискообразные лощеные сосуды с зигзаговидным профилем и прочерченным зигзаговым узором, явно привнесенные носителями пшеворской культуры. Близость к пшеворской керамике обнаруживают и некоторые груболепные сосуды. Обычай орнаментировать лощеные горшки узором из меандров и свастики также принадлежит к характерным пшеворским. В рассматриваемом регионе Поднепровья есть отдельные памятники, непосредственно свидетельствующие о переселении групп населения из Повисленья. Таковым, в частности, является погребение у с. Пересыпки близ Путивля.[181]
Погребальные памятники древностей типа Лютежа и Картамышева — Терновки пока не выявлены. Датируются они в целом второй половиной I–II в. н. э.
Зарубинецкое население появляется в I в. н. э. в верхней части бассейна Южного Буга. В середине этого столетия здесь наблюдаются заметное увеличение населения и культурная трансформация, что объяснимо лишь инфильтрацией в этот регион носителей пшеворских древностей. Формы лощеной и грубой посуды Побужья в общих чертах продолжали традиции керамики зарубинецкой культуры Среднего Поднепровья, но вместе с тем широкое распространение получают сосуды, бесспорно, пшеворского происхождения. Жилищами служили полуземлянки со срубными стенами. Могильники этого региона продолжали зарубинецкие традиции, но появились и новые особенности, не свойственные зарубинецкой культуре, — обычай класть вещи в погребальный костёр; помещение в одной могильной яме остатков нескольких трупосожжений; обычай ставить глиняные сосуды поверх кальцинированных костей. Е. В. Максимов, детально проанализировавший обрядность и инвентарь могильника Рахны, заключает, что памятник, бесспорно, отражает процесс взаимодействия зарубинецкого населения с пшеворским.[182]
Распространение пшеворского населения на Южный Буг и в Среднее Поднепровье исходило с территории Волыни и Верхнего Поднестровья. Здесь пшеворская культура получила распространение в конце латенского периода. В раннеримское время количество пшеворских поселений заметно возрастает и наблюдаются некоторые изменения в культурном развитии этого края. Если раньше домостроительство и керамический материал имели собственно пшеворский облик, то в раннеримское время наряду с пшеворскими сосудами появляются горшки, сопоставимые с зарубинецкими. Кроме того, пшеворские племена Верхнего Поднестровья и Волыни позаимствовали от соседей — носителей липицкой культуры — гончарную керамику, которая в небольшом количестве обнаружена на всех пшеворских памятниках. Липицкие влияния проявляются и в погребальных памятниках Поднестровья. В результате с середины I в. н. э. пшеворские древности Волыни и Верхнего Поднестровья приобретают черты, несколько отличающие их от материалов пшеворской культуры Повисленья. В этой связи Д. Н. Козак выделяет рассматриваемые памятники в специфическую группу, названную волынско-подольской.[183]
Из этого региона пшеворское население распространяется частично на юг, в Среднее Поднестровье, где наблюдается смешение культурных элементов пшеворского облика с местными поянешты-лукашевскими и дакийскими,[184] а более значительные группы пшеворского населения расселяются в верховьях Южнобугского бассейна и в Среднем Поднепровье, где смешиваются с зарубинецкими племенами. С пшеворским расселенем, по-видимому, связано и возникновение во II в. н. э. крупных железоделательных центров, выявленных около г. Умань в Черкасской обл. и у с. Курган Житомирской обл., которые по всем своим параметрам сопоставимы с пшеворскими центрами, известными на территории Польши.[185]
В расселении пшеворского населения на Южном Буте и в Среднем Поднепровье следует видеть славянизацию носителей зарубинецких и позднезарубинецких древностей. Можно полагать, что во II в. н. э. в Верхнем Поднестровье, на Волыни, в верхнем течении бассейна Южного Буга и в Киевском Поднепровье проживал и, может быть, доминировал славянский этнос.
Совсем иная ситуация складывалась в более северных землях. В середине I в. н. э. зарубинецкое население полностью оставило Припятское Полесье и, продвигаясь в северо-восточном направлении, заселило земли бассейна Десны. Высказано мнение о том, что оставление зарубинецкими племенами Припятского региона обусловлено климатическими изменениями, имевшими место в это время,[186] с чем нельзя не согласиться. Вместе с тем не исключено, что эта миграция была вызвана натиском пшеворского населения на восток, осваивавшего лесостепное междуречье Днестра и Днепра.
В Подесенье носители зарубинецкой культуры стали проникать с I в. до н. э. При этом местное балтское население, представленное юхновскими древностями, не покидало мест своего обитания. В результате взаимодействия пришлых групп населения с аборигенами здесь складывается метисная культура, названная исследователями почепской.[187] В конце I в. н. э. фиксируется мощный прилив нового зарубинецкого населения, преимущественно из Припятского региона. Заметно увеличивается число поселений, отмечается значительный рост их размеров (теперь площади селищ достигают 15–20 га). Миграция зарубинецкого населения затронула и южные районы Смоленского Поднепровья, где на базе днепро-двинской культуры складывается культура типа среднего слоя Тушемли.[188]
Однако у нас нет оснований для предположения, что распространение зарубинецкого населения в Подесенье и южные районы Смоленщины как-то изменило этноязыковой облик аборигенов этих территорий. Местное население принадлежав к балтскому языковому массиву, и близкие им по языку переселенцы, по всей вероятности, растворились в его массиве.
Во II–III вв. носители почепской культуры из Подесенья расселяются в бассейне верхней Оки. В результате здесь широко распространяется керамика с черной и светло-коричневой лощеной поверхностью, по формам и фактуре теснейшим образом связанная с посудой деснинского населения. В условиях внутрирегионального взаимодействия почепского населения с местным, принадлежащим к днепровским балтам, формируется мощинская культура, носители которой отождествляются с Coldas Иордана и голядью русских летописей.[189]
Потомки зарубинецкого населения в регионе севернее устья Березины и Сожа представлены еще слабо изученными памятниками типа Кистени — Чечерск. Керамика их в основном продолжает зарубинецкие традиции типа позднего Чаплина. Одновременно присутствуют некоторые приемы (расчесы на поверхности
