кальцинированные косточки помещали на дне овальных или подчетырехугольных ям с чашевидным или плоским дном. Только в Коминтерновском могильнике на левом берегу Камы зафиксирован биритуализм. Появление трупоположений обусловлено проникновением в ареал именьковской культуры носителей турбаслинской культуры. В могилах среди остатков сожжений иногда попадаются отдельные вещи: оплавленные бусы, поясные пряжки, железные ножи, шилья и глиняные пряслица, все со следами пребывания в огне. Многие захоронения были безынвентарными. В могильные ямы обычно ставились глиняные сосуды. Наличие в заполнениях могильных ям битой посуды, следы огня на предметах погребального инвентаря и умышленная их порча сближают именьковскую погребальную обрядность с пшеворским ритуалом.
Глиняная посуда именьковской культуры изготавливалась в основном ручным способом. Преобладают горшковидные сосуды, среди которых наиболее характерными были горшки с округло- биконическим туловом и цилиндрическим или раструбообразным горлом (рис. 53). Нередки также миски усеченно-конических форм и глиняные диски диаметром от 16 до 36 см с бортиками или без них. Именьковская посуда в основном не орнаментирована. Лишь изредка встречаются горшки, миски и диски с узорами в виде насечек, пальцевых защипов или ямочных вдавлений. По характеру обработки поверхности керамика членится на две группы: 1) с неровной бугристой поверхностью, иногда со следами небрежного сглаживания, подмазки или зачистки; 2) с аккуратно обработанной поверхностью, иногда лощением.
Среди орудий, связанных с земледелием, имеются железные наральники, серпы, косы-горбуши, мотыжки, каменные жернова. О широком использовании лошади говорят находки железных удил и костяных подпружных пряжек. Орудия рыболовства представлены железными крючками, каменными и глиняными грузилами. Довольно много встречено орудий ремесленного труда — железные долота, молотки, шарнирные клещи, зубила, струги, напильники и бронзовые пинцеты, а также универсальные орудия — железные ножи и узколезвийные проушные топоры. Многие из них своим происхождением несомненно связаны с провинциальноримскими культурами.
На селищах Рождественском-IV и Кармалы, а также на Маклашевском-П городище исследованы сыродутные горны. Металлографические анализы именьковских железных изделий свидетельствуют о том, что местные кузнецы обладали высокими техническими навыками в области получения стали путем цементации железных заготовок и термической обработки их, а также квалифицированно выполняли ковку и сварку. В период, предшествующий именьковской культуре в Среднем Поволжье, как и в культурах этого региона, синхронных именьковской, ничего подобного не было известно. Именьковские кузнецы работали не только на свою общину, но и на более широкую округу. На Щербетском-I селище был найден клад из более десятка новых железных топоров, очевидно, предназначенных для широкого распространения.
На многих именьковских поселениях найдены тигли, льячки, литейные формы, бронзовые шлаки и готовые изделия, свидетельствующие о развитии бронзолитейного ремесла. Меднолитейные мастерские изучались раскопками на упомянутом Щербетском и Новинском поселениях. Среди находок из цветных металлов обычны височные кольца из тонкой проволоки, посоховидные булавки, треугольные подвески с чеканными узорами, поясные пряжки и бляшки, пластинчатые сердцевидные привески, браслеты и шейные гривны.
Довольно частой находкой в именьковских памятниках являются глиняные пряслица и бусы. Неоднократно найдены также и миниатюрные скульптурные фигурки домашних животных, главным образом лошадей, реже человека, изготовленные из сырой глины и обожженные. Поверхность их затем заглаживалась.
Основным оружием населения именьковской культуры, по-видимому, был лук со стрелами. Железные и костяные стрелы найдены на многих поселениях. Обнаружены также костяные накладки сложных луков. Другим видом оружия были копья, на двух памятниках найдены обрывки железных кольчуг.
Ведущая роль в хозяйстве именьковского населения принадлежала земледелию. Доминирующей культурой было просо. Распространены были также, как можно судить по карпологическим материалам, посевы пшеницы, полбы, ячменя, ржи, овса и гороха.
Остеологические материалы говорят о распространенности в домашнем хозяйстве лошади, крупного и мелкого рогатого скота и свиней. Кости диких животных в остеологических коллекциях разных памятников составляли от 6,4 до 26,1 %.
На ряде именьковских поселений встречены сасанидские монеты второй половины VI–VII в. К импортным изделиям принадлежат халцедоновые и сердоликовые бусы. О развитии торговых связей с Востоком говорят и находки на ряде памятников костей верблюда.
На начальном этапе изучения именьковской культуры исследователями было высказано множество догадок относительно её происхождения этнической принадлежности. Носителей ее относили и к местным финнам, и к буртасам, и к уграм-мадьярам, и к пришлым тюркам. Собранные к настоящему времени данные указывают на непосредственную связь именьковской культуры с провинциальноримскими.[395]
В настоящее время этнос носителей именьковской культуры устанавливается генетической связью её с волынцевской культурой, славя некая принадлежность населения которой вне всякого сомнения. Именьковское население — крупная культурно-племенная группировка славян-антов, переместившаяся в условиях гуннского нашествия из Черняховского ареала на Среднюю Волгу.
Славянская атрибуция населения именьковской культуры находит подкрепление в материалах лингвистики. Как показал В. В. Напольских, в пермских языках выявляется ряд праславянских лексических заимствований, которые относятся ко времени до распада пермской этноязыковой общности, то есть они не могут быть позднее середины I тыс. н. э..[396] Нельзя не обратить внимание на наличие в перечне этих заимствований лексемы «рожь». Как известно, до славянского расселения в восточноевропейских землях рожь не культивировалась. Польский исследователь К. Яжджевский утверждает, что эта сельскохозяйственная культура и в Средней Европе получила широкое распространение только в процессе расселения славян.[397]
В конце VII в. основная масса именьковских поселений и могильников прекращает функционировать. Раскопочные работы свидетельствуют, что селения не были разгромлены или сожжены, они были покинуты именьковским населением. Очевидно, что в силу каких-то обстоятельств обширные плодородные земли Среднего Поволжья оказались опустошенными и земледельцы вынуждены были искать новые местности для своего проживания. Причиной миграции именьковского населения стало появление на Волге воинственных орд тюркоязычных кочевников. Малочисленные группы тюрков начали проникать в Среднее Поволжье еще во второй половине VI в. (Новоселковское погребение). К последним десятилетиям VII в. относится уже массовое появление тюрков, что документируется памятниками новинковского типа конца VII–VIII в.[398]
Впрочем, какая-то часть именьковского населения не покинула Средневолжские земли. Согласно П. Н. Старостину, отдельные группы его при появлении воинственных кочевников ушли в глухие местности Поволжья, в частности в регион р. Черемшан, где элементы именьковской керамики проявляются в глиняной посуде болгарского времени.[399] На поселении Криуши в слоях IX– XI вв. изучались полуземляночные жилища славянского облика. В керамическом материале этого памятника нередки горшки с высокой цилиндрической домовиной, напоминающие распространенные именьковские сосуды.[400] Подобные горшки с полосным лощением обнаружены на Суварском, Танкеевском и Муромском городищах, а также в Болгаре и ряде памятников Нижнего Прикамья.
Из сочинения Ахмеда ибн Фадлана, посетившего регион средней Волги в 922 г. в составе посольства багдадского халифа, достаточно очевидно, что население Волжской Болгарии в то время было полиэтничным. Хан Алмуш — верховный правитель Волжской Болгарии — происходил из племени болгар.
