города Мурсы (ныне Осиек). Вместе с тем исследовательница не исключает, что Мурсианским озером мог быть и Балатон, поскольку путь к нему для римлян начинался от города Мурсы.[540] В Осиеке и в его округе известны материалы пражско-корчакской культуры, что делает локализацию Е. Ч. Скржинской Новиетуна более надежной. Таким образом, область расселения славен отмечается тремя точками — низовья р. Савы или Балатон на западе, Висла на севере, Днестр на востоке. Эта территория как раз и соответствует ареалу пражско-корчакской культуры первых десятилетий VI в. Информация эта заимствована Иорданом у Кассиодора, писавшего в начале VI в. Не входящие в него земли Чехии и Моравии, бассейна Эльбы и Припятского Полесья были освоены носителями этой культуры несколько позднее.
Славены, нужно полагать, самоназвание носителей пражско-корчакской культуры, впоследствии распространившееся на весь славянский мир. Этнонимы же отдельных племен этой группы славян в праславянский период, кроме одного — дулебы, нам неизвестны. Средневековыми письменными документами зафиксировано проживание дулебов на Волыни, в Чехии, между озером Балатон и р. Мурсой, на Драве.[541] Все эти регионы находятся в ареале пражско- корчакской культуры. Разбросанность этнонимов может быть обусловлена только дифференциацией прежде единого большого праславянского племени в результате миграций его отдельных групп. Все регионы, где зафиксировано проживание дулебов, находятся в ареале пражско-корчакской культуры, что позволяет отнести это племя к славенской группе. Согласно О. Н. Трубачёву, этноним его имеет западногерманское начало.[542] Если это так, то племенное образование дулебов следует отнести к римскому времени и локализовать где-то в ареале пшеворской культуры, где славяне контактировали с германцами внутрирегионально.
Пражско-корчакская культура в целом датируется V–VII вв. В связи с широким расселением её носителей дальнейшее развитие культуры было неодинаковым в разных землях. В Среднедунайском регионе пражско-корчакская культура не имела прямого развития. Здесь, как уже говорилось, славени территориально перемешались с антами и пришлыми тюркоязычными кочевниками, результатом чего стало формирование славяно-аварской культуры. В бассейне Эльбы развитие пражско-корчакской культуры было прервано новыми волнами славянской миграции, исходившими из Среднего Подунавья. О судьбе славен в Нижнем Подунавье было сказано выше. Более или менее спокойно протекало культурное развитие в южных землях Польши, на Волыни и в Припятском Полесье. На рубеже VII и VIII вв. на территории Правобережной Украины в результате плавной эволюции на основе пражско-корчакских древностей складывается лука- райковецкая культура, носителей которой можно отождествлять с дулебами, названными в Повести временных лет.
В VIII–IX вв. в ареале лука-райковецкой культуры наблюдается становление отдельных племен, зафиксированных русскими летописями. Здесь выявляется четыре крупных региона концентрации памятников, разделенных незаселенными лесными и болотистыми пространствами: 1. Верховья рек Буга Западного, Стыри и Горыни — область, соответствующая региону волынян. 2. Бассейны рек Тетерева и Ужа — коренная область древлян. 3. Среднее течение Припяти — регион дреговичей. 4. Киевское поречье Днепра с Ирпенью и устьем Десны — земля полян. Некоторая изолированность этих групп, очевидно, способствовала слабо заметному этнографическому обособлению их. Таким образом, из среды дулебов вышли волыняне, древляне, поляне и дреговичи. Эти новообразования получили свои этнонимы от характера местностей, в которых они обитали. «…Разидошася по земле и прозвашася имены своими, где седше на которомъ месте», — пишет летописец.[543] И, действительно, название полян явно образовано от лексемы поле (поляне — жители культурно возделываемых земель), этноним древляне производен от слова дерево — лесные жители («…древляне, зане седоша в лесех…»), которые в самом деле заселяли лесную область. Этимология дреговичей связана со словами со значением ‘болото’ (укр. дряговина ‘болото’, белорус, дрэгва ‘болотистая, топкая местность’ и родственные лексемы в летто-литовских языках).[544] И это соответствует характеру территории этого племени. Та часть дулебов, которая обитала в бассейне Буга, стала именоваться бужанами, а позднее волынянами (от топонима Волынь — Велынь).
Волыняне, древляне, поляне и дреговичи в древнерусское время составляли юго-западную группу восточного славянства. Еще А. А. Спицын обратил внимание на полное единство обрядности и вещевых инвента-рей курганов IX–XII вв. этой группы племен. Если каждое из восточнославянских племенных образований лесной зоны Русской равнины имело свой этноопределяющий тип височных колец, то на Юго- Западе для всех племен были свойственны одинаковые черты женского убранства.[545]
Аналогичная ситуация была и в южнопольском регионе ареала пражско-корчакской культуры. Здесь на ее территории также складываются племенные новообразования. Их регионы, как и в Бугско- Днепровском междуречье, были разделены незаселенными или слабо заселенными лесными пространствами. Свои названия они также получают от особенностей местностей или географических ориентиров. Это — висляне в верховьях Вислы; слензяне, проживавшие по обоим берегам Одера ниже полян (название их происходит от реки Слензы и горы Сленз); лендзяне (из славянского ledo, русск. ляда, лядина ‘пустошь, новь, необработанная земля’) на правобережье Вислы между устьями Сана и Вепжа.[546]
Несмотря на обширность территории, заселенной рассматриваемой славянской группировкой, ещё в IX–XII вв. проявляется единообразие в женских височных украшениях славян, вышедших из неё. Это явное свидетельство устойчивости этнографического своеобразия рассматриваемого праславянского образования, представленного в начале средневековья пражско-корчакскими древностями.
Височные кольца — одно из важнейших и наиболее характерных украшений славянского мира раннего средневековья. Ещё в XIX в. исследователи обратили внимание на это и использовали для определения территории расселения славян, для разграничения их земель от регионов соседних германских и других иноэтничных племён.[547] Последующие изыскания многократно подтвердили это положение. Для восточнославянского ареала были определены типы височных колец, специфические для племенных образований, известных по русским летописям.
Для славянского населения рассматриваемой группы были характерны проволочные (или дротовые) кольца разного диаметра, один конец которых завит в виде латинской буквы S (рис. 64). Они носились на висках с одной или обеих сторон головы и крепились на налобной ленточной повязке или головном уборе, а нередко просто вплетались в волосы. Этим височным кольцам посвящена большая литература.[548] В. Гензель высказал догадку, что эти украшения имели какое-то магическое значение,[549] что не исключено. Большинство исследователей считают их западнославянскими, но такого образования в раннем средневековье не было, а их распространение никак не соответствует западнославянскому языковому ареалу. Картография эсоконечных колец рассматриваемого типа дает все основания утверждать, что они были характерны для славян, вышедших из пражско-корчакской группировки.[550]
Венедская группа
