позвонишь?
– Я обещала, – просто ответила Ольга.
– Ну и отлично. Жду с нетерпением. Удачи. – Валентин по-мужски протянул ей через стол руку, о которой можно было с уверенностью сказать, что она принадлежит далеко не работяге, а уже через четверть минуты, звякнув валдайским колокольчиком, за ним захлопнулась дверь.
«Дерьмо! И как же достал этот постоянный звон! – Ольга поднялась из-за стола и направилась к Лене. – Так кто же ты все-таки, пациент Оскомин? Константин или не Константин?»
– Лен, напиши мне на бумажке все данные этого типа. Он предъявлял документы?
– Паспорт, конечно. – От такого тупого вопроса Лена даже растерянно вылупила глаза. – А как же без него договор? – Она протянула прозрачную тонкую папочку с двумя листами бумаги. – Вот, посмотри. Только недолго, он мне еще нужен.
– Спасибо. – Ольга с жадностью выхватила договор из рук донельзя заинтригованной происходящим напарницы, проверила, не выложила ли из кармана халатика телефон, и поспешила, как всегда, в туалет, проигнорировав заданный Леной уже в спину вопрос:
– Так назначил он свидание или нет? А, Оль? Это все-таки тот, кого ищешь?
«А черт его знает, тот это или не тот? Кажется, он. Но это предстоит проверять и проверять. А для начала надо срочно отзвониться диспетчеру. Пусть прокачает Оскомина по ментовским каналам».
Оля заперлась в туалете, опустила рундук и, на этот раз уже уверенно, не забывая цифр, набрала номер.
– Вас слушают.
– Это Стрелкова.
– Я узнал тебя, девочка. Еще раз здравствуй. Что у тебя?
– Думаю, это он.
– Разин?
– А кто же еще?
– Ты уверена?
– Почти на все сто, – сказала она. И подумала:
«А все-таки черт его знает, этого загадочного Оскомина. Константин? Не Константин?»
– Вас слушают.
– Это Стрелкова.
– Добрый вечер, красавица. У меня есть кое-что для тебя.
– По Оскомину?
– Да. Странный тип, этот Валентин Валентинович, – заинтриговал Ольгу диспетчер. – Игрок. Катала. Тем и живет. Вот уже лет восемь-десять как находится в зоне нашего повышенного внимания. Сколько раз извлекали его из блатхат и с катранов,[2] но ни разу ничего серьезного предъявить не смогли. Так, мелочевка, которая тянет на административные нарушения. Но никогда никакой уголовщины. Итак, Ольга, этого скользкого типа мы так до сих пор и не достали. Зато немудрено, что однажды Оскомина достали свои же. Замочили и закопали в лесу. А его документы пошли в дело. Разину Константину. В какой-нибудь полубандитской больничке ему переделали харю под Валентина Оскомина, благо все остальное вроде как сходится. И рост. И комплекция. И даже голос, как ты уверяешь. А в результате стал Костя Разин Валей Оскоминым, живет себе и не тужит. Вот такая вот версия.
– Выходит, – не задумываясь, сделала вывод Ольга, – мне все-таки предстоит идти на свидание с этим Валентин Валентинычем, лезть с ним в постель…
– Выходит, что так, – сочувственно вздохнули на другом конце линии. – Я понимаю, не хочется, но так надо. Считай, что таков мой приказ, и ты обязана его выполнять. Сама понимаешь, в твоем положении… – Диспетчер оборвал фразу на середине, чуть-чуть помолчал, и в это время Оля отчетливо слышала, как он, прикуривая, щелкает зажигалкой. – Одним словом, Стрелкова, план действий таков: звонишь завтра с работы этому Валентину, забиваешь с ним стрелку и смело едешь туда, куда он повезет. Ничего не бойся, у тебя будет прикрытие…
– Я не боюсь, – перебила диспетчера Ольга. – Не надо прикрытия.
– … А дальше уж крутишь клиента по полной, – не обратил никакого внимания на ее геройский порыв диспетчер. – И знай: вычислишь Разина, все бумаги, что лежат в сейфе у твоего начальника, будут уничтожены, все твои грехи забыты; не вычислишь, у тебя могут быть бо-о-ольшущие неприятности. Понятно?
– Понятно, – обреченно вздохнула Ольга.
– Есть вопросы?
– Нету.
– Так действуй. Удачи. Если чего, звони. – И диспетчер, как всегда, не прощаясь, отключился. И, наверное, отправился спать.
А Ольга еще до четырех ночи сидела в кресле. Тупо пялилась в экран телевизора. Надеялась отвлечься от тяжелых мыслей:
Первой: «И во что я влипла?»
И второй: «Кто же это все-таки был накануне? Константин? Или катала Оскомин? С кем мне завтра… нет, уже сегодня предстоит идти на свидание? И, возможно, ложиться в постель?»
Но, как она ни старалась, мысли не оставляли в покое…
Наутро она проспала и впервые в жизни опоздала на службу.
На черном «порше» Валентин Валентинович лихо домчал Ольгу от самой клиники до итальянского ресторана на Московском проспекте, где у нее никак не получалось наворачивать на вилку длинные, наверное с метр, спагетти. Ольга смущалась, к тому же во рту все горело от острого соуса.
– Скажи спасибо, что я не отвел тебя в «Пекин» или еще куда-нибудь к китаезам, – смеялся Оскомин, разливая по бокалам терпкое красное вино. – Там бы тебе предложили есть палочками. Каких-нибудь жареных гусениц. Пей вино, Оленька. И еще раз прошу, обращайся ко мне на «ты».
Валентин был наряжен в шикарный, с иголочки, костюм, стоивший, наверное, не менее тысячи долларов. Немногочисленные посетители, вернее сказать, посетительницы – именно на них Ольга обращала основное внимание – были увешаны тоннами золотых побрякушек, богато поблескивающих то ли хорошими стразами, то ли реальными брюликами. Оля же явилась сюда в простом повседневном костюме, купленном на вещевом рынке у белорусов, и, одетая столь непритязательно, чувствовала себя здесь как рыба на берегу. В конце концов она призналась в этом Оскомину.
– Так что же ты, Оля! – бурно прореагировал он. – Только сказала бы, и я перед тем, как ехать в этот кабак, завез бы тебя домой переодеться в вечернее. Сам, дурак, не допер. Так ты бы напомнила.
«Он что, издевается?» – обиженно поджав губы, подумала Ольга. Никаких вечерних нарядов, типа тех, что ее окружали здесь, в их небогатой квартирке отродясь не бывало. Зато была бабушка в инвалидной коляске, измученная двумя работами мать и безработный всегда полупьяный папаша.
– Пошли отсюда, – наконец не выдержала она. – Куда-нибудь, где попроще. А, Валентин?
– А куда? – пробурчал набитым ртом ее кавалер. – Ничего проще даже не знаю. И угодим в результате мы, Оля, с тобой в какую-нибудь бомжовскую разливуху. Впрочем – он отпил из бокала вина и сделал ей предложение, которого она давно ждала. – Давай рванем ко мне на квартиру. Свечи, шампанское и приличный стол я тебе гарантирую. И не надо будет комплексовать перед всеми этими цацами.
Для порядка стоило поломаться. Но Ольга устала. Она сегодня не выспалась. Ее измучила полнейшая неопределенность. Ей хотелось скорее узнать, Константин это рядом с ней или не Константин – за три с половиной часа общения со своим спутником она ни на шаг не приблизилась к разгадке этого ребуса. Оскомин вел себя, словно сапер на минном поле, и в разговоре придерживался только нейтральных тем, ловко уходил от всех скользких вопросов, которые Ольга пыталась ему задавать. А может быть, не Оскомин, а все-таки Разин? Что тот, что другой в подобной ситуации, могли вести себя одинаково.
Ольга ощутила, что у нее начинает болеть голова. И обреченно ответила:
– Нормальная мысль. Поехали лучше к тебе. Мне все равно где, но только не в этом царстве спагетти и расфуфыренных дам. – Подумав при этом: «Что ж, раньше сядешь – раньше выйдешь. Всяко, этого избежать не суждено. Так лучше уж поскорее определиться, с кем же сегодня имею дело». – Только, Валя,
