перебралась в новую комнату.
Как обычно, грузин навестил ее вечером, и девочка сразу усадила его за компьютер, загрузила с диска какую-то «стрелялку». Принялась увлеченно объяснять правила.
— Поиграй, это прикольно. Тебе понравится.
— Да что я, маленький? — смутился грузин.
— В эти игрушки играют и взрослые дяди. Ну, генацвале, пожалуйста! Ради меня. А я пока немного покачаюсь на тренажерах.
И Тамара, сбросив халатик, осталась в облегающем телесного цвета боди, который неделю назад выклянчила у Монучара специально для занятий физкультурой.
Размеренными неторопливыми движениями накачивая пресс, Тамара краем глаза наблюдала за тем, как Монучар все чаще и чаще отрывает взгляд от монитора и задерживает его на эффектно выгибающемся в трех шагах от него стройном девичьем теле.
Через пятнадцать минут измученная и потная Тамара с удовлетворением убедилась, что Монучар за все это время не смог пройти в игре даже первый, самый элементарный уровень.
— Чего же ты? Это так просто, — разыграла она удивление и получила неожиданно откровенный ответ:
— Я толком и не играл. Все больше смотрел на тебя.
— Серьезно? Хм… — усмехнулась Тамара. — И чего же ты высмотрел?
— Ну… — Моча задумался. И в результате так и не смог сформулировать ответ на этот вопрос.
— Смотри, сколько влезет, — ликуя в душе, разрешила Тамара. — Только сегодня я больше заниматься не буду. Устала. Схожу в душ. А ты посиди, поиграй. Хотя бы пройди первый уровень. — И она скрылась в ванной, проследив за тем, чтобы дверь оказалась прикрыта неплотно. Чтобы Монучар мог в любой момент войти к ней. Ожидание этого так возбуждало!
На третий день Тамара, картинно сбросив халат, «вышла на подиум» не в боди, а в узких черненьких плавках и свободной рубашке, небрежно застегнутой лишь на две пуговицы.
— А где твое цирковое трико? — весело поинтересовался грузин, устроившийся в кресле в ожидании очередного «стрип-шоу». На этот раз не с бокалом вина, а с запотевшей бутылочкой холодного «Пепси».
— Я его постирала. — Тамара подпрыгнула, ухватилась за рукоятки, исполняющие роль перекладины, и легко выполнила подъем с переворотом. Вернее, переворот она так и не довела до конца. Застыла вниз головой, с задранными кверху ногами, и с замиранием сердца почувствовала, как шелковая рубашка тут же свободно скользнула ей на лицо, обнажив плоский напряженный животик и небольшие крепкие груди.
— Черт! — Так и не выполнив упражнения, Тамара вернулась в исходное положение, смущенно оправила «предательскую» рубашку. Она стояла к Моче спиной, стараясь не показать ему своего залитого краской лица.
И тут же вновь «неудачно» повторила попытку — снова повисла вниз головой, снова рубашка скользнула с тела, открыв на обозрение грудь.
— Проклятье! — Опять встав на ноги, Тамара трясущимися пальцами расстегнула две пуговки, чуть приспустила рубашку, обнажив хрупкие плечики. — Отвернись, генацвале. А, впрочем, ладно. Можешь глазеть. Все равно все уже видел, — усмехнулась она. Продолжая стоять спиной к Монучару и чувствуя, как то ли от смущения, то ли от возбуждения, то ли одновременно и от того, и от другого, лицо буквально горит, Тамара освободила руки из рукавов и, небрежно скомкав рубашку, запустила ее на диван.
И в третий раз, подпрыгнув, ухватилась за рукоятки. Подтянувшись, она зажмурилась от напряжения и, перевернувшись вниз головой, постаралась как можно эффектнее распрямить поднятые кверху плотно сдвинутые ноги. На какой-то миг она представила, как сейчас выглядит со стороны — блестящие черные волосы эффектно спадают вниз, четко очерчены все мышцы брюшного пресса, глаза зажмурены, губы крепко поджаты, личико исказила напряженная гримаса. Раньше подобная стойка давалась ей без особых усилий. Теперь все не так. Надо восстанавливать форму.
Тамара медленно вышла из стойки, закончила подъем с переворотом и мягко спрыгнула на пол.
Монучар несколько раз хлопнул в ладоши.
— Неплохо! Ты что, занималась гимнастикой?
— Пять лет. Но за последнее время растеряла форму. — Тамара стояла перед Мочей в одних черных плавочках. Тоненькая, растрепанная, раскрасневшаяся. Безумно красивая! — Пойду поработаю над растяжкой.
Она крутилась на тренажерах перед не сводившим с нее восхищенного взгляда Монучаром не менее получаса. Потом, усталая и разгоряченная, подошла к нему и забрала у него из руки бутылочку «Пепси».
— Дай хлебнуть! Фу, утомилась!
Она колебалась еще какие-то доли секунды. Но ничего не поделаешь — надо претворять в жизнь то, что запланировала накануне. Не сделает это сейчас — не сделает никогда! И Тамара решилась. Не успел Монучар сообразить, что происходит, как она ловко вспорхнула к нему на колени, обвила правой рукой его шею и, изображая этакую детскую непосредственность, отхлебнула из горлышка «Пепси».
— Класс! Генацвале, не желаешь попробовать поболтаться на тренажере? — Тамара прижалась обнаженным плечом к его колючему подбородку. Ему сейчас было достаточно лишь чуть-чуть наклонить голову, чтобы коснуться губами ее обнаженной груди.
— Я уже стар для того, чтобы дрыгаться на перекладине. — Больше всего Тамара боялась, что Монучар сейчас как следует шуганет ее, обнаглевшую, но он спокойно положил одну ладонь ей на талию, другую — на горячее, еще полностью не расслабившееся после занятий на тренажере бедро. — И тем более стар, чтобы со мной заигрывали четырнадцатилетние девчонки.
— И вовсе не стар. — Тамара бросила бутылочку на пол и, как и два дня назад, когда они впервые пришли в эту комнату, запустила ладошку Моче за полу халата, провела пальчиками по шерстистой груди. — И вовсе я не заигрываю. — Голос предательски дрогнул. Монучар просто не мог этого не заметить.
— Конечно. Ты ведешь себя как монашенка. Так?
— Так, — хихикнула девочка.
— Так это или не так, проверить нетрудно, — коснулся губами ее уха грузин. И тут же его рука скользнула вверх по ноге… обогнула прикрытый тоненькими плавочками лобок… нежно коснулась животика…
Тамара затаила дыхание, крепко зажмурилась и почувствовала, как его ладонь легла ей на грудь, как пальцы слегка потерли отвердевший от страсти сосок. Она судорожным движением откинула со лба пряди волос, наклонилась и, уткнувшись лицом в небритую, источающую легкий аромат туалетной воды щеку, начала искать его губы.
Он ответил на ее неумелый, но исполненный искренней страсти поцелуй.
Она попыталась развязать пояс у него на халате, но, так и не обнаружив узла, просто рванула в стороны полы халата.
Ее ладонь легла на его удивительно
Монучар убрал ладонь у Тамары с груди, просунул ее ей под колени и, легко подхватив девочку на руки, поднялся из кресла. Он перенес Тамару на тахту. Заботливо подложил ей под голову подушку.
Вытянувшись на спине, раскинув в стороны руки, зажмурив глаза, она замерла, с нетерпением ожидая, что будет дальше. И от этого сладостного ожидания ее начала колотить мелкая дрожь.
— Ты точно уверена, что этого хочешь?
— Да! — простонала она.
— Тогда расслабься. Даже не думай о том, что сейчас можешь что-нибудь сделать неправильно и неуклюже. Лежи и получай удовольствие.
