V
— Ну что? — спросил Нокс, когда Фарук вернулся. — Ваш человек все подтвердил? Он сказал, что стойка капельницы упала, так ведь?
— Согласимся на том, что она упала, — нехотя признал Фарук. — Ну и что? Это могло произойти случайно.
— Да уж!
— Очень хорошо. Вы опрокинули ее из-за этого таинственного нападавшего, которого никто больше не видел. Этот человек хочет вас убить, но вы его раньше никогда не встречали и не можете опознать.
Нокс помолчал.
— Я думаю, что им может быть некто по имени Петерсон.
— Преподобный Эрнст Петерсон? — нахмурился Фарук. — Человек, который спас вам жизнь?
— Прошу прощения?
— Вы слышали меня. Он нашел вас после аварии и, рискуя жизнью, вытащил из джипа, прежде чем вы задохнулись. Затем отвез вас в больницу. И это тот человек, который хотел вас убить?
— Я не знал, — ответил ошеломленный и окончательно сбитый с толку Нокс, качая головой.
— Возле больницы вы взяли такси. Куда вы направились?
— Просто поехал.
— Просто поехал?
— Можно воды? — попросил Нокс. — Стакан воды? Просто попить!
— Когда вы скажете, куда поехали.
— На Латинское кладбище.
— Вы поехали прямо туда?
— Вы обещали дать мне воды.
Фарук поднялся из-за стола и, выглянув в коридор, велел принести воды.
— Вы отправились туда прямо из больницы? — спросил он, усаживаясь на место.
— Да.
— Это странно. Потому что мои коллеги получили утром телефонный звонок. От женщины, которая заявила о вторжении в свою квартиру.
— И что?
— Этот человек напал на нее и насмерть испугал. И что самое удивительное, его описание точно подходит под ваше. А знаете, кто над ней живет? Ваш друг Огюстэн Паскаль. Да. Тот самый человек, которому вы звонили.
— И вы за этим меня сюда привезли? Поговорить о Паскале?
Фарук достал сигареты в мягкой пачке и вытащил одну губами.
— Угостить? — предложил он.
— Нет, спасибо.
Полицейский закурил, выпуская дым через ноздри.
— Вы совершенно правы, — улыбнулся он. — Я привез вас сюда не обсуждать мистера Паскаля. Я привез, чтобы предъявить обвинение в убийстве Омара Тофика.
ГЛАВА 30
I
Пока они находились в Царской усыпальнице, наступила ночь. Гейл пробиралась между блестевшими как кости камнями на дне пересохшего русла, а потом начала взбираться на холм. Дорогу показывал Фейсал, чья фигура с обмотанным тканью лицом зловеще выделялась впереди. Он уверенно шагнул на горную тропу, легко находя место, куда ступить, но Гейл практически ничего не видела, и ему пришлось обернуться и посветить ей фонарем. Она сделала первый шаг, потом другой, чувствуя, что ноги ее плохо слушаются. Когда она наконец добралась до конца, Фейсал улыбнулся, рассчитывая на ответную улыбку, своего рода прощение или по меньшей мере понимание, но она вспомнила, как угощала его шоколадом, и смерила таким уничтожающим взглядом, что он виновато потупил глаза.
Он откинул полог из мешковины, закрывавшей вход, и провел ее по темному проходу в скале, напоминавшему дупло расщепленного молнией дерева. Направленный вниз луч фонаря осветил низкий зал с двумя рядами толстых колонн, высеченных из песчаника, и грудами мусора, забившими все проемы. Остальные были уже там. Халед провел их дальше к шахте. В нее спускалась веревочная лестница, один конец которой закреплялся с помощью металлического колышка, вбитого в землю.
— Спускайтесь! — скомандовал он.
— Что вы собираетесь с нами сделать?
— Я сказал — спускайтесь!
Она села на землю, свесив в шахту ноги, и повернулась лицом к лестнице, ухватившись за веревку. Локти больно царапались о каменистый пол, и она одной ногой лихорадочно пыталась нащупать первую ступеньку. Наконец ей это удалось, и Фейсал посветил ей сверху фонарем, облегчая спуск: стены шахты были из цельного известняка, а на полу валялся мусор. В неровном свете она заметила огарок свечи, державшийся на камне заплывшим воском, и полкоробки спичек, которые она сразу убрала. Следующим спустился Стаффорд, и последней — Лили. Извивающуюся, как змея, лестницу втянули наверх, оставляя их в смертельной ловушке. Наверху о чем-то поговорили, затем послышались удаляющиеся шаги, и наступила полная тишина.
— Эй! — крикнул Стаффорд. — Есть там кто-нибудь? — В ответ только эхо и тишина. — Вы думаете, они ушли? — спросил он.
Гейл чиркнула спичкой, зажгла свечку и поднесла ее к стенам — они были слишком отвесными и высокими, чтобы забраться, даже если бы у них нашлось, чем продолбить, за что зацепиться.
— Что они собираются с нами сделать? — спросила Лили. — Они об этом что-нибудь говорили?
— Нет.
— Но хоть что-то они должны были сказать!
— Я думаю, что они и сами пока не знают, — ответила Гейл. — Наверное, решат по ходу.
— Что ты имеешь в виду?
Она глубоко вздохнула. Пламя свечи трепетало, а ее неровный свет придавал обстановке ощущение скорби, будто кто-то умер.
— Они запутались и не знают, как поступить. На это место они наткнулись случайно и должны были сообщить об этом, но вместо этого решили ограбить его. А это очень серьезное преступление. Если их поймают, то засадят в тюрьму на долгие годы.
— Тогда зачем они пошли на это?
— Потому что они бедные. Призывники получают, думаю, долларов триста в год. Представь, как на это прожить. Представь, как на это жениться и вырастить детей. И вдруг они натыкаются на артефакт стоимостью тысячу долларов. Один-единственный. Что бы ты сделала?
— Вы говорите, будто жалеете их, — заметил Стаффорд.
— Они отпустят нас, правда? — спросила Лили. — Я имею в виду, что им придется.
Гейл ответила не сразу, но ее молчание было достаточно красноречивым. — Полиция нас найдет, — наконец сказала она.
— Но нас будут искать в Асьюте!
— Искать будут везде, — заверила Гейл. — В чем местная полиция не испытывает недостатка, так это в людях. Нам нужно просто сохранять спокойствие.
