Судьба и воля

направился к трассе.

Интересно, подумал Артем, в последний раз оглянувшись на внедорожник, чем завершится вся эта бандитская война после того, как он, став обладателем важной информации, продал драную шкуру Лимона за лимон баксов и тем самым оставил Мастера в неведении относительно подлинной личины врагов? Теперь, после кучи заказанных Актером жмуриков, у развязавшего бойню финансиста было только два пути – предательство новочеркасского подельника и поспешное бегство за границу вместе с раненым сыном или доведение дерзкого плана захвата власти до победного конца. Если Актер выберет второй вариант – а в том, что он поступит именно так, Грек не сомневался, – вырвавшемуся на самый верх бандитской иерархии бывшему телохранителю Косте Силову остается топтать землю ровно столько, сколько захочет его возжелавший реальной власти бывший босс.

Остановить следующую в сторону города попутку оказалось не так просто – водители легковушек тормозили, но, разглядев, что голова Артема покрыта коркой запекшейся крови, поспешно давили на газ. Посланная Мастером к границе Питера группа братков наверняка уже начинала нервничать, обеспокоенная долгим отсутствием джипа с «взбесившимся» Лимоном. А срисовать измазанного кровью и тщетно голосующего на обочине трассы Грека бойцам было раз плюнуть…

Когда Артем уже всерьез решил рискнуть здоровьем и умыть лицо в придорожной канаве, рядом с ним с надрывным визгом скатов неожиданно остановилась разукрашенная всеми цветами радуги фура. Из распахнувшейся дверцы тягача высунулась сухопарая, усталая физиономия пожилого дальнобойщика. Сверху вниз оглядев парня, мужик скривил губы и, поколебавшись, все же кивнул: залезай, мол, в темпе.

Два раза Артема приглашать не требовалось.

– Спасибо, батя, – падая на мягкое, покрытое вытертой шкурой сиденье, поблагодарил водилу. – Мне недалеко, до ближайшей стоянки такси.

– Откуда такой красивый и в такое время, если не секрет? – не удержался от вопроса дальнобойщик. – Перемахнул с кем? Прутом, что ли, по тыкве приложили?

– Долго рассказывать, отец, – не стал врать Артем. – Да и незачем тебе. Извини.

– Не хочешь – не рассказывай, – пожав плечами, шофер закурил сигарету.

– Можно мне?

– Валяй, – хмыкнул дальнобойщик.

По мере приближения к городу Грек, дымя, как заправский дальнобойщик, ядреной «Примой», внимательно смотрел в окно. Возле знака, извещающего водителей о том, что они въезжают в северную столицу России, в глаза бросился видавший виды зеленый БМВ. Возле «мусорника» топтались, потягивая из бутылок пиво и фильтруя взглядами встречный автомобильный поток, двое угрюмого вида, стриженых почти наголо, пацанов лет около двадцати. Группа радушной встречи. Гуд бай, пехота!

Мегаполис навалился громадами домов и миллионами огней.

– Здесь останови, – на Московском проспекте попросил шофера странный попутчик, указывая рукой на стоящие в рядок у тротуара желтые «Волги». – Спасибо тебе. Удачи. – В углубление у забрызганного грязью ветрового стекла легла смятая сторублевая купюра. Часть наследства, экспроприированного у оставшегося в дремучем лесу Лимона.

– Бывай, – затушив хабарик, кивнул на прощанье мужик.

Не успел Артем спрыгнуть на асфальт и захлопнуть за собой дверь, как фура с ревом тронулась с места.

Куда теперь в таком виде? Со стволом под рубахой…

Ответ нашелся мгновенно. Видимо, подсознательно Артем знал его уже тогда, когда решил вернуться в Питер. Во всем городе теперь у него был только один дом, где его ждали. По крайней мере, так было еще два дня назад. Казалось, что с того проклятого вечера прошла целая жизнь…

Домашнего адреса живущей где-то на Обводном канале Ольги Белецкой Артем не знал. Только помнил номер ее телефона и предложение звонить.

– Алло? – после серии гудков в трубке послышался слегка заспанный, хорошо знакомый голос, отчего-то заставивший сердце дрогнуть и даже пропустить один удар.

– Привет, Оля. Это Артем, – прокашлявшись, тихо поздоровался беглец. – Извини, что так поздно…

– Греков?! – охнула девушка. – Ты где?!

– Мне нужна твоя помощь. Можно я к тебе приеду? Прямо сейчас.

– Д-да… Конечно. Запоминай адрес. Набережная Обводного канала, дом…

Не успел Грек упасть на продавленное тысячами задниц заднее сиденье «Волги»-такси, как лежащий в нагрудном кармане рубашки телефон завибрировал, залился настойчивой трелью.

– Я перевел деньги. Где Андрей? – рявкнул прямо в ухо Актер.

– Запоминай, как найти. Он – в багажнике…

Не успел закончить разговор, как выяснилось – приехали.

В старом дореволюционном подъезде ни единой исправной лампочки. И лифт не работает. Впрочем, летом ночи не такие, как на Рождество. И окна на лестнице, по счастью, не заколочены досками. Грязны, как портянки, но имеют аж по два стекла в каждой раме.

Квартира Оли оказалась на последнем этаже. Дверь распахнулась так быстро, словно девчонка ждала на пороге. На ней были домашний халат и мягкие тапочки. От волос и кожи пьяняще пахло теплом и уютом мирного жилища.

– Господи ты Боже мой! Что у тебя с лицом?!..

– Так. Стреляли.

– Ты ранен?!!.. Мне вызвать «скорую»?!

– Ерунда. Царапина. Можно войти? Что-то голова кружится…

…Какое счастье – просто войти в дом, где тебя не ждут бойцы спецназа ФСБ или затеявшие борьбу за сферы влияния братки, не встречают волчьими взглядами запертые в подвале и приговоренные к закланию киллеры-гастролеры, где нет засады из экипированных по стандартам НАТО бойцов ЧОПа, ради брошенного хозяином сытного куска с готовностью выполняющих любые приказы потерявшего нюх от безнаказанности «денежного мешка».

Так приятно, когда твое лицо и рану бережно промывают теплой водой, обрабатывают ссадины йодом и ойкают испуганно, когда случайно выпавший на пол пистолет гремит подобно упавшему со стены тазу, когда забрасывают чередой робких вопросов, на которые совсем не хочется отвечать. А потом – как ребенка, купают в пенной ванне, одевают в мягкий, явно не по размеру халат, и кормят на огромной пустой кухне чуть теплой вареной картошкой, бутербродами с колбасой и поят свежезаваренным чаем. И как дико пьянит, когда ты, потерявший дар речи от чудовищного нервного напряжения и последовавшего за ним, похожего на частичку прошлой жизни, получаса спокойного пребывания в тихом мире обычных людей, как бычок на веревочке идешь по петляющему коридору огромной коммунальной квартиры и в указанном месте, едва не налетев лбом на дверь, буквально падаешь в чистую мягкую постель, закрывая на лету глаза. А затем вдруг с удивлением ощущаешь, как твоего тела касается что-то теплое и ласковое. Это девушка по имени Оля. Та самая, которая, возможно, не совсем к тебе равнодушна… Потом наконец наваливается сон. Без кошмаров и сновидений. И где-то совсем близко, прямо под ладонью, жарко и неспешно бьется, убаюкивая лучше маминой колыбельной, теперь уже совсем не постороннее человеческое сердце.

Глава 8 ФСБ стучит трижды

Настойчивый телефонный звонок рывком подбросил Макса в постели, заставил, не открывая глаз, наощупь дотянуться до кнопки выключателя торшера и снять трубку радиотелефона со стоящей на тумбочке базы.

– Слушаю, – нарочито бодро рявкнул Лакин, справляясь с участившимся от внезапного пробуждения сердцебиением.

– Товарищ капитан, докладывает третий! Лейтенант Береснев, с Обводного канала! Только что Беглец приехал на такси и вошел в подъезд! Вы слышите меня?! Объект направляется к Ольге Белецкой! Он ранен.