собачий? Что ты тогда делать будешь, а, Чалый?!
– Что ж, если они так решат – тем хуже для тебя, – нисколько не смутившись, ответил сын вора. – Вместо одной пришлю Вампиру две головы. Для большей убедительности. И получу свои бабки на трое суток позже. Вот и весь расклад.
– Ты так уверен, что он заплатит? – скептически покачал головой Влад. – А вот я очень сомневаюсь. Гоша – отморозок конченый. Его на понт не возьмешь. Хоть вагон черепов посылай. Он мать родную за лишний ларек у метро запросто на шашлык пустит. А тут – вопрос не только денег, но и авторитета. Дохлый номер. Ничего у тебя не выйдет.
– Может, и так, но попытка – не пытка, – пожал плечами Чалый. – Только вот тебе уже по барабану, как
ВДРУГ ОТКУДА НИ ВОЗЬМИСЬ…
– У меня нет телефона, – буркнул Невский. – Мою «дельту» Фрол с собой увез.
– Кстати, о птичках. Совсем из головы вылетело. А где же комсомолец твой грозный? – нарочито выпучил глаза Чалый, но мобильник все же из кармана достал. Вытащил телескопическую антенну, предположил издевательским тоном:
– Может, ляльку испарившуюся, Светочку, за которую ты так переживал, трахать повез? На природу. Ха-ха!
– А ты, можно подумать, не знаешь где он? – испытующе прищурился Влад, наблюдая за мимикой Чалого.
– Понятия не имею, – спокойно ответил тот. Посерьезнел, перестав улыбаться. – Но то, что ни биксы, ни кабана твоего в доме не оказалось – даже лучше. В отличие от тебя, драгоценного, они мне абсолютно не интересны. Так что жмуром больше – жмуром меньше. От этого моя карма уже сильно не изменится. Ну так куда ты его отправил? Колись, не мути.
– Фрол в Сосновом Бору, – решив не скрывать причину отсутствия Дениса, на всякий случай Невский все же назвал другой город, куда уехал телохранитель. – Ему бывшая жена вчера позвонила. Сразу как мы приехали. Что-то с ребенком. Девочка в больнице. Лавэ серьезные на лекарства нужны. Я дал денег, отпустил.
– А Светка кто такая?
– Сказала, что местная. Вчера на озере снял, во время рыбалки. Пригласил в дом. Стало хреново, отключился. По ходу свалила, испугалась, когда я вдруг сознание потерял.
– Что ж, обломилось шершавого погонять, – фыркнул сын вора. Протянул Владу телефон: – Ладно. Тайм из мани. На, звони! Можешь не шифроваться, говорить открытым текстом. Я все равно уже засветился, как бенгальский огонь, мне теперь терять нечего. Давай, набирай…
Чалый блефовал. Ему, конечно же, было что терять. Включая самое драгоценное – жизнь свою и своей семьи. Наивно было надеяться, что после шантажа и той бесовской мясорубки, которую он устроил, мстя за отца, братки из бригад Рэмбо и бедолаги Кассиуса оставят его в покое.
Иллюзий относительно иного, кроме летального, исхода встречи с Чалым Невский уже не питал. Слишком о многом рассказал ему бывший авторитет. В том числе – о принадлежащих ему трех бензоколонках и фитнес-центре. Имея столь исчерпывающие исходные данные, для питерской братвы, поддерживающей связи с криминальными кругами бывших соотечественников в каждой их европейских столиц, найти человека даже в таком большом городе, как Стокгольм, – дело максимум нескольких дней. Чалый это отлично знал. И следов оставлять за собой уж точно не собирался. Так же, как жалеть попавшего под раздачу пацанов «невинно пострадавшего» подельника Борюсика, который, как единственная зацепка, наверняка будет обобран до нитки и уничтожен сразу же после возвращения ему иконы с крестом. Затем, отомстивший за отца и до кучи получивший приличный денежный гешефт, сын вора окольными рейсами вернется в Швецию – и ищи ветра в поле. Или – иголку в стоге сена. Занятие, прямо скажем, почти бесперспективное. Особенно если учесть, что за бугром Чалый живет по другому паспорту. Из всего этого следует один неутешительный вывод – чем бы ни закончилось похищение, финал для Невского известен уже сейчас. Чтобы спастись, надо было что-то предпринять, но что? Оружия у Влада нет. А о том, чтобы оказать физическое сопротивление питтбулю Мюллеру можно даже не мечтать. В общем, куда ни кинь – всюду клин. Делать нечего, придется выполнять все требования Чалого и до поры плыть по течению, дожидаясь хоть какого-то призрачного шанса. Время – несколько часов до закрытия банка в Мюнхене – пока есть…
Невский набрал номер Сокола. Серега включился после первого же гудка.
– Алло! – рякнул грубо, нетерпеливо.
– Привет, Сокол, – спокойно сказал Влад. – Как дела?
– Рэмбо! Ну наконец-то объявился, еханый бабай! – облегченно выпалил браток. – Что случилось?! Обе трубки отключены, и твоя, и Фрола! Мы собрались к вам ехать, вот, в тачках уже сидим, под парами! При полном арсенале!
– Ладно, не ори, – осадил Сергея Невский. – У Фрола дочка серьезно заболела, он к семье уехал. Я отпустил. Зарядку для телефона в доме оставил, так что, наверное, просто батарея села. А у меня труба куда-то потерялась. Наверное вчера вечером на озере посеял, на рыбалке.
– А-а, тогда ясно. Значит, все типа нормально? – заметно спокойнее, но все еще напряженно уточнил Сокол.
– Я бы так не сказал, – бесцветно отозвался Рэмбо. – Гость у меня нежданный. Из числа старых знакомых. Вот, заглянул на чашку чая. Короче, сейчас я передам ему трубку, он сам тебе все скажет. – И Невский протянул мобильник Чалому. Тому ничего не оставалось, как взять трубку и вести переговоры самостоятельно. В конце концов, без разницы, кто сообщит условия сделки – он или Влад.
– Это Чалый, – властным голосом сказал в телефон сын вора. Выслушал ответ, оскалился. Бросил лениво: – Значит, плохо искали. А вот я, как видишь, калеку вашего контуженного даже в этом Мухосранске выцепил. Короче! Засунь язык в жопу. Говорю я, ты слушаешь! Расклад такой. Если хотите получить Рэмбо живым, а не по кускам, сделаете все, что я скажу. Бери ручку и записывай. Готов? Первое – упакуете взятые у барыги Нежинского крест, икону и тридцать пять кусков в фанерный ящик и отправите на Главпочтамт, до востребования, Орловой И. И. Второе – дай команду барыгам из «Союз-Баварии», чтобы перевели со своего счета в Мюнхене один миллион долларов на счет в банке «Джи-Ви-Эс», на Кайманах. Записывай номер счета… Повтори… Все верно. Сделать это необходимо сегодня, до конца рабочего дня. До тех пор, пока я не получу уведомление, что деньги пришли, Рэмбо останется в заложниках. Если все пройдет нормально, я перезвоню и сообщю, где его можно забрать. Если бабки не придут до вечера – получите своего бугра по почте. В розницу. Да, еще, чуть не забыл! Братве Кольки – покойника и Вовки-боксера передай от меня пламенный привет! Скажи, что голову Кассиуса я оставлю себе в качестве трофея. Вымочу, высушу, по методу вьетконговцев, чтобы стала маленькая как апельсин, и повешу дома на стенку, как охотничий трофей. И еще скажи Лешему и Винту, что лично к ним у меня претензий нет, но если будут громко скрипеть зубами и пытаться меня отыскать, я вернусь и прирежу их всех. Поодиночке. А мясо поджарю и съем. Это все. Запомнил?!. Отлично. Возвращаю трубку Рэмбо. На, скажи им, чтобы шевелились!
– Серый, сделаешь все в точности, как он сказал, – холодно произнес в телефон Невский. – Я сейчас предупрежу Рихарда насчет денег. Пусть вычтет лимон из моей доли. Ничего не предпринимайте. Я пока остаюсь… в гостях.
– Я понял, Влад, – полным лютой злобы голосом отозвался Сокол. – Держись, брат. Извини…
– Все будет ништяк, – заверил Рэмбо и нажал на кнопку сброса. Второй звонок, в офис «Союз-Баварии», занял всего минуту. Гендиректор СП, Рихард Майне, выслушал Невского, не стал задавать глупых вопросов и пообещал сделать все возможное, чтобы огромная сумма сменила хозяина до конца текущего банковского дня. Сделав все, что требовал Чалый, Рэмбо вернул ему телефон. Сказал как можно нейтральнее, без
