– Алеша пальнул мне в голову, и, как видишь, промазал. Когда я очухался, то рассказал ему всю правду, а кроме того привел совершенно неопровержимое доказательство.
– Что за доказательство? – поинтересовалась Наташа.
– Неважно. Главное, что после этого он поверил мне, и мы с ним побратались.
– Это как, – спросила Наташа. – Ладони ножичком резали, что ли?
– Да, именно так, – с вызовом ответил я. – А что тебе не нравится?
– Эх, мужики, мужики, – вздохнула она с грустной улыбкой, – уже яйца седые, а все как дети.
– Это у кого яйца седые?!
– Да не у тебя, успокойся. Это просто поговорка такая.
– Я же тебе сказал – не перебивай!
– Все, молчу, молчу.
Я сделал небольшую паузу и продолжил:
– В общем, стали мы с Алешей друзьями, и все было хорошо, но несколько дней назад он пропал. А потом мне позвонили и назначили встречу. И на этой встрече выяснилось, что Алеша уже в Пакистане, а эти люди, которые его похитили, как раз-то и являются хозяевами камней и хотят произвести обратный обмен.
– В Пакистане, говоришь? – в глазах Наташи появились какие-то странные светлячки.
– Да, именно там. И камни, которые я забрал в Эр-Рийяде, принадлежали, оказывается, «Аль-Каи-де».
– «Аль-Каиде»… – повторила Наташа, и ее глаза остановились.
Я внимательно посмотрел на нее и вдруг все понял.
Идиот, как я не мог увидеть этого раньше!
Мне стало легко, и я засмеялся.
Наташа удивленно взглянула на меня, и я спросил:
– Скажи, а ты прыгала с моста вниз головой с резинками на ногах?
– Прыгала, а откуда ты знаешь?
– Да так… Иди, чайник сними, а то он сейчас лопнет от злости.
Она встала и пошла в кухню, оглянувшись на меня в дверях.
Я все понял.
Кто-то лазит по небоскребам на присосках, другие ныряют в подводные пещеры, полные смертельных ловушек, один вертит голой жопой перед шестиметровым крокодилом, еще один падает в бочке с Ниагарского водопада, а эта сумасшедшая баба выбрала себе совсем другой вид экстрима.
Неслабо, между прочим!
Все эти экстремалы рискуют жизнью по выходным, а она находится в состоянии ежеминутного риска и постоянной неопределенной угрозы со стороны очень многих людей в том числе и своих партнеров по этой смертельной игре.
И когда весь этот расклад высветился передо мной, я понял, что могу ей доверять. Действительно могу. И мне не придется ее убивать, разве что если она, увлекшись, потащит меня исполнять заведомо смертельный кульбит.
Но говорить ей обо всем этом, конечно же, не стоило. Пусть считает, что эта ее тайна так никем и не раскрыта.
Наташа внесла горячий чайник и, поставивив его на стол, спросила:
– А почему это ты заговорил о прыжках с резинками?
– Не знаю… Мне показалось, что я видел тебя по телевизору, но, наверное, я ошибся.
Она пристально посмотрела на меня, но, поскольку я старательно изображал из себя обычного одноглазого бандита, успокоилась.
Заварив свежий чай, она накрыла фарфоровый заварной чайник ватной бабой в какой-то национальной одежде и, снова усевшись напротив меня, спросила:
– Ну и что там у тебя дальше?
– А дальше то, что мне плевать на тех, кто считает меня неправильным вором. Я хочу спасти Алешу, чего бы мне это ни стоило.
– Это я уже поняла. И как ты собираешься это сделать?
– А вот теперь уже и не знаю. На камни претендует и Дядя Паша, ведь я пообещал ему их, и настоящие хозяева. А еще, как ты говоришь, – Губанов. Вот и вертись, как хочешь. Да мне все равно, кому их отдать, нехай подавятся, мне бы только Алешу вызволить, а там – пропади оно все пропадом.
– Постой, не спеши. Зачем – пропадом? У меня есть план, мистер Фикс!
– Ну и какой же у тебя план? – поинтересовался я, наливая себе чай.
– Сейчас расскажу. Но это будет стоить тебе…
И она закатила глаза, представляя, во что мне это обойдется.
– Ты глаза-то не закатывай, ты про свой план говори, может быть, он у тебя никуда не годен, – сказал я, накладывая сахар, – а уж потом будешь мечтать.
– Мои планы всегда годны, – отрезала она, и я увидел, что ненормальные светлячки в ее глазах превратились в маленькие яркие лампочки.
Несколько минут мы молча пили чай, затем Наташа поставила чашку и, закурив, сказала:
– План такой. Я иду к Губанову и окольными путями даю ему понять, что есть возможность забрать камни. Так, чтобы он как бы сам до этого допер. Но для этого обязательно потребуется поддержка ФСБ. Ты сам должен понимать, что никакая твоя братва, никакие урки и воры в законе не в силах тягаться с «Аль-Каидой», тем более – на ее территории.
Возразить было нечего, и я кивнул.
– Это нужно будет организовать таким образом, чтобы тебе достался Алеша, Губанову – хрен, а еще лучше – пуля, а мне…
Она подалась вперед и посмотрела мне прямо в глаза.
– А мне… Сегодня – ты, причем три раза, как минимум, а потом – часть твоих камней. Какая именно часть, мы решим потом. Это не так важно. Важно то, что я тебе верю и знаю, что ты не обманешь меня. Так?
– Так, – ответил я, – но как ты провернешь это дело с Губановым?
– А это уже моя забота. Главное – убедить его в том, что если он поможет тебе, ты отдашь ему камни. Причем именно отдашь сам, добровольно и неофициально, а не в результате обработки в подвалах конторы. Он-то будет уверен в том, что, после того как получит камни, все равно повяжет тебя и заработает бляху на грудь, но мы, зная об этом, не допустим такого варианта. А еще мы знаем, что он будет использовать ФСБ втемную, в собственных интересах, и это будет для меня хорошим козырем на всякий случай. Он, конечно, представит начальству подходящую мотивацию перемещения оперативной группы за границу, но я позабочусь о том, чтобы у меня были доказательства обратного.
