корточках бесстрашный воин Аллаха, испуганно наводивший ствол пистолета то на Губанова, то на Знахаря, то на Наташу.
В пяти шагах от дипломата, являвшегося центром тяжести всей картины, стоял сам Знахарь, а за ним – двое мрачных братков со стволами в руках.
Впереди, около трансформаторной будки, до которой было шагов двадцать пять, стояли в тесном объятии бледный Алеша и испуганный Ахмад. Рядом с ними находился еще один араб, в одной руке державший пистолет, а другую засунувший в карман короткой куртки.
На арене, усыпанной битым кирпичом и окруженной руинами, воцарилась тишина. Что-то должно было произойти, и это чувствовали все. Секунды тянулись, и ситуация все больше напоминала кадры из ковбойского фильма, когда противники стоят друг напротив друга, шевеля пальцами рядом с рукоятками пистолетов. По идее, если бы все шло в соответствии с договоренностью, нужно было просто обменять Алешу на Коран и разойтись в разные стороны. Но было совершенно ясно, что этот сценарий провалился. И то, что будет происходить в ближайшие несколько минут, известно только одному Аллаху. А вернее – Шайтану.
Ахмад повернул голову в сторону и, не спуская взгляда со Знахаря, сказал какое-то короткое арабское слово. Тогда тот из его сопровождающих, который стоял на заднем плане, вынул руку из кармана и поднял ее высоко над головой. В руке была зажата небольшая коробочка с красной кнопкой, и большой палец чурки лежал на кнопке.
Все уставились на эту коробочку, а Ахмад усмехнулся и, отпустив Алешу, сказал ему:
– Распахни куртку.
Алеша подчинился, и Знахарь увидел, что на нем надет пояс шахида. Попросту говоря – Алеша был заминирован. Несколько довольно крупных брикетов взрывчатки были опутаны проводами и соединены с каким-то радиоустройством.
Такого Знахарь не ожидал и поэтому несколько растерялся.
Ахмад усмехнулся и сказал:
– Теперь ты видишь, что я предусмотрел все. И можешь забыть о всех своих планах. Сейчас я заберу книгу, и мы уйдем. Передатчик работает на расстоянии до километра, так что если кто-то из вас поведет себя неправильно, мой человек нажмет кнопку и твой Алеша превратится в клочки. Ты понимаешь меня?
Знахарь ответил после короткой паузы:
– Да, понимаю. А где гарантия, что он не нажмет кнопку, когда вы уберетесь отсюда?
– Никаких гарантий. Поэтому веди себя хорошо и не хами.
В голове Знахаря со страшной скоростью проносились мысли, и все они были об одном: ситуация проиграна. Что делать дальше – неизвестно.
Араб, который до сих пор сидел рядом с дипломатом на корточках, медленно поднялся на ноги и, пятясь, вернулся к своим. Открытый дипломат остался лежать на середине площадки.
Снова настала тишина.
Наконец Ахмад, вполне насладившись выигрышной ситуацией, подтолкнул Алешу в спину и сказал:
– Иди, закрой дипломат и принеси его мне. Алеша медленно шагнул вперед. Знахарь сжал зубы, понимая, что Ахмад делает это специально, показывая, кто здесь распоряжается.
Но не успел Алеша сделать и двух шагов, как раздался голос Наташи:
– Не спеши, Ахмадик!
Все головы повернулись к ней. Алеша остановился.
– Ты так и не сказал мне, помнишь ли о том, что произошло в Летнем саду.
– Заткнись, сука, – сказал Ахмад, и его лицо исказилось.
– Ну, я-то сука, это понятно, – ответила Наташа, – я и не возражаю. Но ты, как видно, все-таки забыл, что там было. Сейчас я тебе напомню. А заодно и другие пусть послушают. Им будет интересно.
Говоря это, Наташа жестикулировала пистолетом, и его ствол направлялся то в одну, то в другую сторону. Все были заинтригованы ее словами, и никто не обращал особого внимания на то, что она размахивает пушкой. Знахарь бросил быстрый взгляд на Губанова и увидел, что тот напряженно прищурился и чего-то ждет. Снова посмотрев на Наташу, Знахарь заметил, что выражение ее лица не соответствовало тому, что она говорила. Ее слова и руки делали свое дело, а глаза внимательно перебегали с Ахмада на Алешу, а потом на стоявшего с пультом в руке араба.
Знахарь подобрался, чувствуя, что сейчас что-то произойдет, и так оно и вышло. Неожиданно, когда ствол пистолета, которым она оживленно размахивала, в очередной раз оказался направленным на араба с пультом, она резко остановила движение руки и, замерев на секунду, выстрелила несколько раз подряд. Араб взвыл, его предплечье переломилось, взлохматившись в месте сгиба, а пульт упал и откатился в сторону.
Схватившись за изуродованную руку, из которой хлестала кровь, он согнулся и, прижав руку к животу, метнулся в сторону пульта. Знахарь поднял «бе-ретту» и выпустил в араба несколько пуль. Две из них попали в склоненную к земле голову, и араб, ткнувшись лицом в землю, перестал двигаться.
Ахмад, переведя пистолет с Алеши на Знахаря, нажал на спуск, но Знахарь успел упасть на землю, и пули, выпущенные в него, угодили в стоящих позади боевиков Бурлака. Один из них упал, схватившись рукой за простреленное горло, другой, которому три свинцовые маслины вошли в грудь, свалился на спину, шипя от боли и ругаясь. Бронежилет – штука хорошая, но если тебя бьют по груди кувалдой, это вряд ли может понравиться.
Тут в перестрелку ввязались те, кто скрывался за развалинами.
Справа раздались два выстрела из карабина, и Ахмад рухнул на землю. Судя по тому, он схватился за грудь, на нем тоже был бронежилет, который на некоторое время отсрочил его свидание с Аллахом. С противоположной стороны прозвучала короткая автоматная очередь, и генерал ФСБ Владимир Михайлович Губанов с удивленным лицом медленно опустился на покрытый засохшей грязью асфальт заброшенной стройки. Он умер раньше, чем его бесполезно поседевшая голова коснулась земли, и последней его мыслью было глубокое сожаление по поводу того, что тридцать восемь тысяч долларов, зарытые под яблоней на даче, теперь наверняка пропадут зазря.
Знахарь рванулся вперед и, сильным ударом сбив с ног Алешу, который столбом торчал посреди пересекавших пространство свинцовых штрихов, всадил несколько пуль в третьего араба, оцепеневшего от неожиданности и не знавшего, в кого первого стрелять. Пули попали тому в живот, и, согнувшись и завизжав сквозь стиснутые зубы, он упал на бок и засучил ногами.
Стрельба в развалинах продолжалась, но теперь там палили друг в друга, и оставалось только ждать, чем это закончится.
Быстро оглядев поляну, Знахарь увидел, что из стоявших остались только он и Наташа, а из лежащих двигался один Ахмад, который полз по выщербленному асфальту, протягивая руку к пульту. До пульта оставалось не больше метра, и Знахарь, бросившись вперед, с силой наступил ему на запястье. Подбежавшая Наташа подняла с земли пульт, со знанием дела осмотрела его и, повернувшись к лежавшему на земле Алеше, сказала:
– Все, Алеша, вставай и снимай это с себя. Алеша поднялся и, скинув куртку, взялся рукой за смертельную сбрую.
Наташа присмотрелась и неожиданно выкрикнула:
– Стой, не трогай!
