– Наслышан от других «ловцов удачи», - ответил Феникс.
– Вот здесь, - Даэмас покрутил в руках книгу, - Собраны самые редкие сведения о почти
– Я догадался, о чем ты хочешь попросить меня. И снова отвечу «нет».
– А жаль, - лицо чернокнижника меж тем не выказало и капли сожаления, - Я бы очень хотел узнать, каким образом островитяне, не смысля практически ничего в высокой магии, с уровня примитивных суеверий могут ей противостоять и очень неплохо. Рэйтцу сильно не повезло с тобой, не так ли?
– Да, удача от него отвернулась, - спокойно ответил Карнаж.
– Если бы ты назвал хоть один из тех символов, из которых состоит самогипноз, который в тебя вбил Киракава, я бы очень щедро заплатил. В конце концов, лексический анализ продолжения цепи созвучных символов займет пусть и много времени, но результат будет. Тем более теперь, когда я с помощью Лана знаю сверх обычного о гармонии звука…
– Дело не только в символах, а в их построении, - заметил Карнаж, - Подсознание - это самое защищенное от магии место из всего, что есть на свете. А как и почему я и прочие адепты этой техники выстраиваем их - мы не знаем. Потому что как раз это и кроется в подсознании. Сам принцип важен, а эти «символы», как ты выразился, простые слова. Их используют в обиходе. Чтобы связать их в защитную печать нужно сочетание и особое состояние. Вот все, что я могу тебе сказать. Довольствуйся этим.
– Хорошо. Это гораздо лучше, чем просто «нет», - кивнул Даэмас и тут же распахнул том, щелчком пальцев призвав из золотой чернильницы перо. Оно завертелось на чистых страницах, старательно занося туда все, что услышал его хозяин.
– Прибавь это в уплату за услуги, - попросил Феникс, хотя отлично знал, что чернокнижник и без того очень щепетилен в вопросах сделок.
Даэмас протянул руку, не отрывая глаз от той работы, что кипела на столе перед ним. «Ловец удачи» раскрыл торбу и извлек оттуда сверток.
– Шкура василиска повязанная шнурком из волос дриады? - в голосе чернокнижника мелькнуло едва уловимое раздражение, - Всегда поражался находчивости твоих коллег. Маги ведь частенько походя проверяют, что такого интересного несет ваш брат в карманах. Что такого особенного ты прячешь в этом кульке?
– Прости, но иначе я бы никогда не донес это, - полукровка передал сверток Даэмасу.
Тот едва заметно сморщился, осторожно снимая шнурок и разворачивая кожу.
– Ба! - брови чернокнижника взлетели вверх, - Ран'дьянский камень!
– Ну так как? - немного выждав спросил Карнаж, который и не ожидал другой реакции, ведь это оказался один из тех трех камней, что были отданы ему в уплату Кассаром.
– Так значит тебе нужно проникнуть в обиталище фениксов? - уточнил Даэмас и, получив в ответ утвердительный кивок «ловца удачи», продолжил, - Тогда приготовься. У меня в башне есть портал на Огненные Рифы. Да-да преданья старины не врут. И, чтобы ты понимал с чем тебе придется иметь дело, уточню маленькую деталь: перья настоящего феникса в два фута длинной. Теперь представь себе размеры этой птички. По ту сторону портала их целая свора. Прибавь к этому еще и то, что рифы получили свое название не спроста. Они в прямом смысле огненные. Там постоянно бушует пламя и лишь бури гасят его на время, оставляя раскаленные камни. Кстати, бури и рождаются там, а не «прилетают из заморских далей», как о них говорят неучи и шарлатаны. Происходят гораздо чаще, просто не всегда добираются до Материка. Сегодня очень сильная и там будет много пара, но, с другой стороны, камни не прожгут твои сапоги.
– Неплохая окажется банька, - попытался отшутиться Карнаж.
Даэмас ничего на это не ответил, а лишь знаком предложил следовать за ним.
Карнаж пошел за чернокнижником, по дороге собираясь с духом. Пальцы на руках чуть вздрагивали, ноги как-то неловко и нервно ступали по каменной винтовой лестнице, освещенной редкими чадящими факелами. Молодое тело готовилось к новой проверке на прочность и, в предвкушении, страхе и нетерпении, жаждало действия. Фениксу снова хотелось испытать себя, даже когда он, казалось бы, едва вывернулся из-под молота феларского правосудия.
Скольких «ловцов удачи» расплющили бесхитростные «кузнецы» быстрой справедливости там, высоко наверху, в сиянии титулов и почестей. Все они не ведали постоянного риска, нужды и того ощущения награды за все пережитое или горечи понимания тщетности усилий, соединившихся в бесконечной гонке за удачей. Когда берешься за дело и давишь в себе понимание того, кому и для чего нужно добытое. Когда все красиво изложенные повествования в летописях и хрониках становятся объектом пристального внимания глаз, ловящих любое упоминание об опасностях, дословно запоминая цитаты. Чтобы потом вернуться целым, а не ползти раненым, оставляя кровавый след с застывшим проклятием на скривившихся губах, адресованным собственной забывчивости и невнимательности. Когда «нерасторопность» становится в один ряд со словом «смерть». Когда, как сыскарю из канцелярии Ларона, нельзя верить ни одному слову. Когда вопрос истины остается без ответа, рассыпаясь в прах под ноги, что пускает в бешеную гонку с гибелью собственное чутье, уподобляя дикому зверю, единственные друзья которого это инстинкты. И сейчас они просыпались, едва успев задремать в сознании Карнажа, собираясь подчинить себе по привычке тело. Оно будет покорным, ведь успело задолжать им столько, что даже кошке с ее девятью жизнями никогда не расплатиться.
Поднявшись, они очутились в комнате, где царил густой мрак, неподвластный даже зрению полукровки. Даэмас и тут не стал добиваться дешевых эффектов и быстро зажег свечи - огромные черные монолиты обелисков, громоздящиеся на столах с горами оплавленного воска у подножий. Расположившись у стен, они окружали раму посередине в человеческий рост, выполненную из цельного куска рубина.
– Кто-то давным-давно изрядно порезал ткань пространства, - пояснил Даэмас, - Хорошо «зашил», но «нитки» все равно было видно. Неправда ли неприглядная истина о якобы могуществе магов над пространством? Просто использовать сделанное кем-то столетия назад и обрамлять все узором из красивых слов и таинств.
– Поэтому таких, как ты, называют чернокнижниками, - ответил Феникс, - Вы лишаете магию ее антуража таинств и белых одеяний.
– Меня лично называют при дворе, если не ошибаюсь, «выскочкой». Забавно было бы видеть их лица, если бы они узнали, что я потомственный маг не один десяток колен.
– Это попахивает костром инквизиции, - понимающе кивнул «ловец удачи».
– Вот-вот. Я предпочитаю пусть «выскочку», но живого выскочку, чем потомственного чернокнижника, которые, как известно, очень хорошо горят. Что ж, приступим. Ведь тебя не смущает мой «титул» при дворе?
– Нисколько.
– Как раз пригодится твой камень. Распущенные швы на ткани пространства всегда трудно возвращать на место и требуется много усилий.
– Что я должен делать? - Карнаж уверенно ступил к раме портала.
– Во-первых, не геройствуй и встань за моей спиной. Держись там, пока я не закончу. Во-вторых, скинь все, что содержит серебро и свой кинжал темноэльфийский. Если фениксы учуют тебя раньше, чем ты подберешься поближе - конец, и мне придется выдергивать тебя оттуда силком, а это… неприятно. Там будет жарко. Скинь рубаху… Так, куртку оставь, иначе ошпаришь кожу.
Накидывая куртку на голый торс «ловец удачи» скривился от боли напомнивших о себе синяков во всю спину. Мысль стрелой пронеслась в его голове:
– Даэмас, у меня под пластинами на спине такие же камни, как я дал тебе…
– Они обладают нейтральным полем, будь спокоен, - перебил чернокнижник, - Огненные Рифы полны таких источников.
Даэмас вскинул руки. В одной он сжимал ран'дьянский камень, другой начертал первый знак.
Это было подлинным искусством. Чистым, без примесей, чародейством, чья аккуратность оттачивалась столетиями опасных игр с такими силами, которые редко прощали грубости и огрехи в плетении
