Ваш верный сын,
Таха Мухаммед аль-Шазли, номер паспорта 19578, выдан Каср ан-Нил
Адрес: Каир, улица Талаат Харб, здание Якобяна, 34
Как одержавший победу полководец триумфально входит в завоеванный город после ожесточенных боев, также и Маляк Халля появился счастливым и гордым на крыше, чтобы вступить во владение новой комнатой. На нем был популярный в народе костюм голубого цвета, который он берег для особых случаев, через шею был перекинут длинный сантиметр, который для него (как лычки для военного или стетоскоп для врача) был знаком профессиональной принадлежности — он ведь мастер по пошиву рубашек. В это утро с ним пришла бригада рабочих: слесарь, электрик, водопроводчик и несколько мальчиков-помощников — они должны были подготовить комнату для работы…
Мастер Маляк пробормотал благодарственную молитву Деве Марии и Христу Спасителю и взялся за ручку, чтобы впервые открыть дверь. Воздух внутри оказался спертым: целый год после смерти Атыи, продавца газет, комната была заперта. Маляк нашел кое-что из его домашней утвари и приказал мальчикам собрать все в большую картонную коробку… А сейчас, открыв окно и впустив солнечный свет, Маляк стоял посреди комнаты и раздавал рабочим подробные указания, что должно быть сделано. Время от времени кто-то из жильцов крыши останавливался посмотреть, что там такое происходит. Некоторые, немного поглазев, уходили, другие поздравляли Маляка с получением комнаты и пожимали ему руку, желая успеха. Однако не все обитатели крыши были настроены так благодушно. Не прошло и получаса, как новость распространилась по крыше, и вскоре перед дверью комнаты появились двое людей, явно недовольных новым соседом: уважаемый Хамид Хавас и шофер Али. Первый был чиновником государственной канализационной службы, начальник рассердился на него и перевел из аль-Мансуры, где он жил, в Каир. Хамид Хавас снимал комнату на крыше и жил в ней один, вот уже более года прилагая все силы, чтобы отменить свою ссылку и вернуться в родной город. Уважаемый Хамид Хавас был одним из самых заядлых составителей жалоб. Он находил истинное удовольствие в том, чтобы выбрать объект жалобы, красноречиво ее сформулировать, переписать ровным, удобным для чтения почерком, а затем следить за ее судьбой, несмотря ни на какие трудности. Он считал себя в какой-то мере ответственным за решение социальных вопросов в любом районе, где он жил или просто проходил. Он всегда находил время, чтобы каждый день обходить администрацию квартала, муниципалитет, полицейский участок, куда он подавал жалобы на бродячих торговцев и где регулярно справлялся о них. Торговцы располагались на улице далеко от его дома, но он все же считал своим долгом без устали преследовать этих нарушителей порядка, строча одну жалобу за другой, пока полиция, в конце концов, не зашевелится, не арестует их и не конфискует товар… Когда уважаемый Хамид наблюдал эту сцену, он чувствовал удовлетворение человека, полностью, а не отчасти исполнившего долг. Что касается шофера Али, работающего в фармацевтической компании, то он был просто любителем выпить, холостяком, которому перевалило за пятьдесят. Каждый день после работы он направлялся в бар «Ораби» на ат-Тауфикия, где он ел и выпивал до полуночи. Одиночество и плохая выпивка, к которой он пристрастился, сделали свое дело, превратив его в злого грубияна, только и ищущего повода поссориться и выплеснуть агрессию… Уважаемый Хамид Хавас подошел к Маляку, поздоровался с ним, а затем подчеркнуто вежливо начал разговор:
— По поводу этой комнаты, брат… У тебя с собой договор с владельцем дома, разрешающий использовать помещение для торговли?!
— Конечно, договор у меня с собой, — охотно ответил Маляк и вытащил из небольшого кожаного портмоне копию договора, который подписал с Фикри Абдель Шахидом. Хамид взял бумагу, надел на нос очки и принялся ее тщательно изучать. Он спокойно протянул договор обратно Маляку и сказал:
— Договор в такой форме недействителен…
— Недействителен?! — испуганно повторил Маляк.
— Да, недействителен… По закону крыша является местом общего пользования жильцов, а места общего пользования запрещено сдавать в аренду под торговлю…
Маляк ничего не понял из сказанного и, рассерженный, уставился на уважаемого Хамида, который уверенно продолжал:
— Кассационный суд выпустил ряд указов, касательно этой темы. И вопрос закрыт. Договор недействителен, и у вас нет права пользоваться комнатой.
— Отлично, вы все живете на крыше, а мне почему нельзя…
— Все мы занимаем комнаты для проживания, и это законно. А если вы используете комнату в коммерческих целях, это незаконно. И мы будем этому препятствовать…
— Хватит… Жалуйся владельцу, он дал мне этот договор…
— Нет, по закону ты вообще не можешь пользоваться этой комнатой, и мы, как пострадавшие жильцы, этого ни в коем случае не допустим.
— Что?!
— А то, что тебе лучше собрать свои манатки и убраться, — сказал прокуренным голосом шофер и уставился на Маляка с вызовом. Он угрожающе добавил, положив руку тому на плечо:
— Слышь, командир! Тут на крыше живут уважаемые семьи. Никто не может вот так прийти и открыть здесь магазин, чтобы работники и клиенты пялились на наших женщин. Понял?!
Почуяв опасность своего положения, Маляк поспешил ответить:
— Шеф, слава Богу, все работники у меня высшей квалификации, они вежливы и тактичны. Что касается живущих на крыше семей и женщин, я буду помнить о них…
— Так, хорош болтать… Собирай вещи и иди с Богом.
— Боже мой! Что делается! Что за беспредел?!
— Да, беспредел! Маменькин сынок!
С этими словами шофер притянул Маляка за ворот и вдарил по лицу, объявив таким образом начало драки… Он сделал это легко и умело, как что-то простое и привычное, будто играл в любимую игру: сначала метко ударил Маляка головой, потом кулаком в живот, а звонкий третий удар Маляк получил в нос, и струйка крови потекла по его лицу. Маляк пытался сопротивляться и даже нанес незначительный удар, нацеленный в лицо противника, а попавший неизвестно куда, не поразив цели. Затем, протестуя, он начал кричать, подвергаясь грубым побоям. Начался переполох, и работники разбежались от греха подальше. Со всех сторон стал сбегаться народ, чтобы поглазеть. Откуда ни возьмись, на крыше появился Абсхарон и завопил о помощи. Драка продолжалась, пока шоферу Али не удалось выгнать Маляка за пределы комнаты. Уважаемый Хамид Хавас смылся еще с самого начала и из табачного киоска напротив здания позвонил в службу спасения. Вскоре пришел молодой офицер полиции, а с ним несколько солдат и агенты безопасности. Они арестовали всех скандалистов: Маляка, его юных помощников, Абсхарона и шофера Али. Что касается Хамида Хаваса, то он подошел к офицеру, любезно с ним поздоровался и объяснил:
— Вы, господин паша, знаете закон. Вон тот (он указал на Маляка) хочет открыть торговую точку на крыше. А крыша — место общего пользования, его нельзя арендовать под коммерческие цели. Вы, господин, знаете, что это преступление, и оно квалифицируется как захват площади, за такое могут посадить на срок до трех лет.
— Вы адвокат? — спросил офицер уважаемого Хамида.
— Нет, паша, я, господин Хамид Хавас, заместитель директора государственной канализационной службы, отделение аль-Мансуры… — уверенно отвечал тот. — Я один из Жильцов, чьи права на места общего пользования были нарушены. Как же, паша, владелец может сдавать крышу под торговлю?! Это ж наглый захват общей для жильцов площади… Может, потом он сдаст лифт или подъезд? Здесь есть закон или как?! — театрально вопрошал Хамид и заговорщицки посматривал на собравшихся жильцов. Его слова произвели на них впечатление, и они встревоженно зажужжали в знак протеста. Молодой офицер замялся, немного подумал и сказал недовольно:
— Ладно, давайте все в отделение…
Доктор Хасан Рашид был юристом, известным не только в Египте, но и во всем арабском мире. Он,
