предупреждать о взрыве, – заявил высокий, худой мужчина астенического вида.
– Дважды? – переспросил доктор, просто чтобы поддержать разговор. Он знал, что если резко свернуть тему, то больные на этом еще больше зациклятся. Нужно было действовать осторожно.
– Ну да. Один звонок был еще утром. Только тогда террорист не назвал станцию, а потом позвонил и сказал точное место, – пояснила жена бизнесмена, проявляя потрясающую осведомленность.
– Вот я и говорю, зачем звонить дважды? – мужчина уставился на Евгения Борисовича, словно тот, как главврач, должен был знать ответы на все вопросы.
– А может быть, это предупреждение из космоса? – женщина многозначительно подняла палец кверху.
– Дорогуша, туда телефонную связь еще не провели, – усмехнулся мужчина.
– При чем тут это? Может быть, это вовсе не террорист. Может быть, этому парню было ниспослано откровение, чтобы он предупредил о взрыве. Я читала…
Евгений Борисович не слушал, что читала эта любительница мистики. Его ошеломили ее слова. А что если она права? Что если это тот парень, которого они ищут. У пациентов, подвергшихся воздействию программы, возникали повышенные экстрасенсорные способности и открывался дар ясновидения. В таком случае дело осложнялось тем, что теперь парня ищут силовики.
От волнения у Евгения Борисовича вспотели ладони. Он подозвал медсестру и с вежливой улыбкой перепоручил пациентов ей, а сам направился в кабинет и вызвал Виктора. Нужно было действовать решительнее. Единственная зацепка – парень из зала игровых автоматов.
Вернувшись с работы, Инна Михайловна застала сына перед телевизором.
– Про взрыв показывают? – спросила она с порога, стягивая пуховик и сапоги.
– Угу, – мрачно заметил Олег.
Ему было любопытно, что мать скажет о фотороботе «звонившего террориста». Когда он сам впервые услышал о том, что составляется его словесный портрет, он занервничал, но, увидев лицо на экране, успокоился. К счастью для него, у нечаянного свидетеля его звонка была далеко не фотографическая память. На его взгляд, портрет был далек от оригинала, и все же Олега глодал червь сомнения. Через каждые полчаса он придирчиво изучал лицо на экране. Настало время положить конец сомнениям.
Инна Михайловна присела рядом с сыном.
Диктор в который раз повторял один и тот же текст:
– На основании показаний очевидцев составлен фоторобот звонившего террориста. Просим каждого, кому знаком этот человек сообщить по телефонам…
– И чего им спокойно не живется? – покачала головой Инна Михайловна. – Ведь симпатичный парень. На тебя похож.
Олег судорожно сглотнул.
– На меня?
Страх сжал его тисками. Услышать подобный приговор из уст матери было жутковато.
– В смысле такой же молодой, – пояснила Инна Михайловна. – И ведь у него тоже мать. Каково ей сейчас его видеть? Представляю, что она чувствует.
«Ничего ты не представляешь», – подумал Олег. Анонимный звонок грозил доставить кучу неприятностей. Поистине с каждым разом судьба готовила все более изощренную пытку. Однако он и помыслить не мог, что на сегодня лимит неприятностей еще далеко не исчерпан.
Посмотрев новости, Инна Михайловна переоделась в домашний халат и пошла готовить ужин. Какие бы катаклизмы не происходили в мире, а жизнь продолжалась. Уже на пороге кухни она спохватилась, что не вытащила из сумки деньги.
– Сегодня зарплата была. Хозяин на премию расщедрился, – объявила она. – Как раз кстати. Я тебе куртку присмотрела. Обещали хорошую скидку дать. Сезон кончается.
Олег пропустил слова матери мимо ушей. Его мало интересовали тряпки, а сейчас и подавно мысли были заняты куда более насущными проблемами. Как быть, если сходство заметит не только мать? Знакомые, конечно, решат, что это случайность. Мало ли на земле похожих людей? Но что, если его начнут узнавать на улице незнакомые люди? Не может же он отрастить бороду или наклеить усы?
– Интересно, куда я сунула конверт с деньгами? Всегда тут лежал, – озадаченно проговорила Инна Михайловна, перерывая белье.
В привычном месте денег не было. Она выдвинула нижний ящик, но и там конверта не оказалось.
До Олега запоздало дошло, что случилось то, чего он так боялся. Как раз накануне вечером он принял решение положить в тайник все, что успел собрать, а после по частям вернуть остаток. Но волнения минувшего дня отодвинули мысли о деньгах на второй план, и он так и не осуществил своего благого намерения. Если бы он послушался интуиции, то ничего страшного бы не произошло. Вряд ли мать стала бы пересчитывать купюры. Но сделанного не вернешь. По закону подлости пропажа обнаружилась в самый неподходящий момент.
Не зная, что предпринять и как оправдаться, Олег молчал.
– Ума не приложу, куда я его сунула. Олежек, ты не знаешь…
Инна Михайловна обернулась к сыну, и слова застыли у нее на языке. По его лицу она все поняла.
– Ма, я взял на время. В долг. Я все верну. Правда. Я уже часть собрал.
Он бросился в свою комнату, достал из ящика стола приготовленные деньги и протянул матери.
Инна Михайловна не отвечала. Она молча смотрела сыну в глаза, даже не взглянув на мятые бумажки. Он так и стоял с протянутой рукой. Олег отвел глаза. Деньги словно жгли ему руки. Он положил их в ящик, прямо на белье.
– Зачем? – тихо спросила Инна Михайловна.
– Подарок надо было купить, – ляпнул Олег первое, что пришло в голову.
– Девчонке, – с обреченностью произнесла Инна Михайловна.
– Почему сразу девчонке? – пряча глаза, робко возразил Олег.
– Не ради парня же ты будешь деньги у матери воровать, – жестоко и метко произнесла она.
– Ма, я тебе все объясню, – взмолился Олег.
– Рановато ты стал на девчонок заглядываться. Весь в отца. Тот тоже ни одной юбки не пропускал. Четырех жен сменил, а уж однодневок – без счета. Думала, хоть ты вырастешь другим. Но яблочко от яблоньки.
Поступок сына ее ранил слишком тяжело. Ладно бы он взял деньги на что-то другое. Пускай бы даже игр или музыки накупил. Бесполезная трата, но все же не такая обидная. Но он совершил настоящее предательство.
Олег тщетно пытался выкрутиться.
– Все было не так. Я надеялся, что выиграю в лото. Ты ведь видела, я могу угадывать цифры.
– Вот-вот. Ты еще из-за девчонки в игроки подайся. Легких денег захотел? Вот они, легкие. В этом ящике лежат.
Не закрывая шкафа, Инна Михайловна отошла и грузно опустилась на диван. Ей было так горько, что даже слез не было. Как будто вся ее душа враз иссохла от боли. Несладко в одиночку растить сына. Раньше она надеялась, он повзрослеет, и станет легче. А теперь с ностальгией вспоминала то тяжелое время. Она предпочла бы снова недосыпать и недоедать, чем видеть, как он с каждым днем становится все более чужим. Всю свою жизнь она положила на Олежку, лезла из кожи вон, только бы он ни в чем не нуждался. Она могла бы выйти замуж. В свое время мужчины на нее поглядывали. А что она получила взамен? Он обкрадывает ее, чтобы ублажать девчонок. Мужчины всегда уходят. Сначала отец. Теперь сын. Он стремительно взрослел. Слишком рано.
Олег, понурив голову, стоял возле раскрытого шкафа. Его жег стыд. Лучше бы мать кричала, ругалась. Бывало, она устраивала молчанку в воспитательных целях, но на этот раз в ее молчании таилось что-то другое. Он бросился к матери.
– Ма, ну прости меня. Я все верну. Я ведь работаю для этого.
– Да разве мне нужны деньги? И работа твоя? Это ж все для тебя, – бесцветным голосом проговорила она.
Олег готов был взвыть от непонимания, от одиночества, от стыда и от страха. А по телевизору снова показывали потрет «террориста».
