Иезуитский крест Великого Петра

II

Оказавшись на престоле, Екатерина I поспешила оградить великого князя от влияния бояр Лопухиных и австрийской императорской четы.

В частности, сурово обошлась с Евдокией Лопухиной — своей давней соперницей.

Из глухого Воскресенского монастыря, волею Екатерины I, родная бабка великого князя Петра Алексеевича была переведена под стражею 200 человек в Шлиссельбург, где содержалась в строгом заключении.

«В 1725 году, обозревая внутреннее расположение Шлиссельбургской крепости, — вспоминал голштинский камер-юнкер Берхголц, — приблизился я к небольшой деревянной башне, в которой содержится Лопухина. Не знаю, с намерением или нечаянно, вышла она и прогуливалась по двору. Увидя меня, она поклонилась и громко говорила; но слов за отдаленностью нельзя было расслышать».

Что касается венского двора, душой которого была императрица Елизавета — родная тетка великого князя, то достаточно привести высказывание прусского короля Фридриха I, содержащееся в письме к посланнику в России Мардефельду от 10 марта 1725 года:

«Мы ясно предвидим, что злейшим врагом правления Императрицы (Екатерины I. — Л.А.) окажутся венский и королевско-польские дворы».

Любопытны последующие строки его письма: (венский двор) «намереваясь покровительствовать молодому Великому Князю и поддерживать мнимое право его на престолонаследие, замышляет послать в Петербург особого посла для этого дела».

Впрочем, граф П. А. Толстой, дабы дети царевича Алексея Петровича (Наталья и Петр) и впредь не могли домогаться престола, озаботился включить в манифест о восшествии на престол государыни слова о том, что ей одной принадлежит державное право назначать себе преемника или преемницу.

После гибели отца, в 1718 году, великий князь Петр Алексеевич и его сестра остались сиротами.

Мать — кронпринцесса Шарлотта-Кристина, умерла еще ранее — в 1715 году, через десять дней после рождения сына, так и не переменив лютеранской веры. Малыши остались под надзором гофмейстерши Роо, родом немки.

Роо на посту надзирательницы сменили две вдовы — портного и трактирщика. Чтению и письму Петра обучал танцмейстер Норман.

В 1719 году, в апреле, скончался сын императора и Екатерины Алексеевны царевич Петр Петрович — надежда и любовь отца. Едва ли не эта смерть и сломила Петра Первого.

Из мужчин в роду Романовых, кроме государя, оставался его внук.

В те дни в Петербурге произошло одно событие, о котором стоит рассказать.

28 апреля 1719 года П. А. Толстому донесли, что 26 апреля Степан Лопухин — троюродный дядя великого князя Петра Алексеевича, явился вечером в Троицкую церковь, где собрались для встречи тела умершего царевича Петра Петровича люди разного звания. (Лопухин питал к государю чувство неприязни и даже вражды. Не мог простить гибели царевича Алексея и начавшихся гонений членов семьи опальной царицы).

Став у клироса, Лопухин переглядывался с двумя знакомыми и про себя посмеивался. Один же из тех его знакомых говорил другому: «Для чего ты с Лопухиным ссорился: еще де ево, Лопухина, свеча не угасла, будет ему, Лопухину, и впредь время». При допросе выяснилось: «свеча, которая не угасла — великий князь Петр Алексеевич» и пока он жив, надежда на возможность возвышения для Лопухина не пропадет. В судьи по этому делу привлекли именитых царедворцев. Лопухин говорил, что и в мыслях не имел радоваться царскому горю, а в церкви смеялся оттого, что знакомые его — соперники по земельной тяжбе, и их совместное появление в пьяном виде на вечерне в церкви рассмешило его. Судьи ему не поверили, а решили, что он «смеялся якобы радуясь такой прилучившейся всенародной печали», за что приговорили «учинить ему наказание, вместо кнута бить батоги нещадно и сослать его с женою и детьми в Кольский острог на вечное житье». Что и приведено было в исполнение.

Забегая вперед, скажем: Лопухин станет камергером императора Петра II и будет, пожалуй, единственным, кто мог бы рассказать правду о причине его смерти. Но об этом позже.

Великому князю Петру Алексеевичу шел десятый год, когда Екатерина I воцарилась на троне.

Ничем он не обещал походить на деда.

Душою и обликом напоминал более мать, обладавшую нежным характером и добротою. Народу были по душе его великодушие и снисходительность, свидетельствовавшие, что у вероятного наследника престола есть все качества, необходимые для примерного государя.

В правнуке Алексея Михайловича видели надежду на воскрешение былого.

Время было тревожное.

То тут, то там арестовывали простых людей, которые отказывались присягать императрице- иноземке, напустившей «порчу» на своего супруга. Поговаривали, что Петр Первый «вручил свое государство нехристианскому роду». На иностранцев нападали на улицах, сводя с ними счеты.

Впрочем, принятые правительственные меры на какое-то время навели порядок в столице, но все помнили как шайка из девяти тысяч воров, предводительствуемая отставным русским полковником, задумала сжечь адмиралтейство и убить всех иностранцев (тридцать шесть членов шайки были схвачены, посажены на кол и повешены за ребро).

Меж тем царский двор готовился к торжествам.

21 мая 1725 года состоялась свадьба старшей дочери покойного государя, красавицы Анны Петровны с герцогом Голштинским Карлом-Фридрихом. Праздновалась свадьба с большим торжеством, при котором одна только императрица сохранила носимый траур.

М. Д. Хмыров — прекрасный знаток старины, несправедливо забытый историк, так описывал это событие:

«Венчание происходило в Троицкой церкви, что на Петербургской стороне, куда молодые, а с ними и свадебные чины, следовали из Летнего дворца по Неве в великолепно убранной барже. За ними ехала императрица, в траурной барже под штандартом, сопровождаемая остальным двором. Канцлер Головкин был посаженым отцом герцога; графиня, жена его, заменяла сестру царевны. Невеста стояла под венцом в бархатной пурпуровой порфире, подбитой горностаем; на голове ее сияла бриллиантовая цессарская корона. Свадебный стол был приготовлен в особо устроенной галерее над Невою, на месте, где теперь решетка Летнего сада. Августейшие молодые сидели под великолепными балдахинами, один против другого, имея по обоим сторонам свадебную родню. За другими столами находилось до 400 персон, не ниже 7 класса. «Также, — говорит современное описание, — и все разных чинов люди пущены были для гулянья в огород Ея Величества, то есть в Летний сад. Во время обеда «трубили на трубах с литаврным боем» и раздавались пушечные залпы с яхт, стоявших перед дворцом; а в семь часов вечера императрица вышла к гвардии, стрелявшей на Царицыном лугу беглым огнем, и приказала отдать солдатам фонтаны вина и жареных быков. В девять часов пиршество кончилось, и молодые церемониальным поездом отправились в свой дворец. В числе наград, которыми ознаменовался этот день, девятнадцать сановников украшены знаками нового русского ордена св. Александра Невского, проэктированного еще Петром и теперь окончательно утверждавшегося императрицею…

На третий день императрица, в сопровождении двора, посетила новобрачных в их доме, «и тамо от ограды его королевского высочества, со всякою подобающею магнифиценциею через довольное время отправилось трактование».

Пиром у августейшего молодого закончились свадебные торжества, и все вошло в обычную колею, подчиняясь, прежде всего, расслабляющему влиянию наступающего лета. Императрица, с царевною Елизаветой и приближенными лицами своей свиты, то есть статс-дамами Балк, Вильбоа… и красавцем камергером Левенвольдом, уединились в Летнем дворце… Молодые, герцог и герцогиня, расположились в Аннегофе, выстроенном собственно для великой княжны Анны Петровны, несколько далее Екатерингофа.