Выстрелы у дома еще звучали, но значительно реже. Обе стороны берегли патроны.
Когда прозвучал взрыв, Андрей не смог определить, кто бросил гранату.
Потом с треском лупанули по ушам звуки еще нескольких выстрелов - и все стихло.
Таганка приподнял голову с земли. Настя, поднявшись из укрытия, бежала к нему. Лопатин склонился над разорванным в клочья телом Женьки Усольцева. Значит, гранату все-таки бросил один из штурмовиков.
«Жаль пацана», - подумалось Таганке.
Настя уже была рядом. Она молча перевязывала ему ножевую рану. Андрею было больно. Очень больно. Лезвие, скорее всего, прорезало мышечную ткань до самой кости, поцарапав ее. Но он терпел, стиснув зубы, пока не потерял сознание.
Все для Андрея на какое-то время осталось за кадром.
Он не видел и даже не чувствовал, как Лопатин вместе с Настей перенес его в дом и уложил на широкую кровать. Естественно, не мог знать, что Настя снова вышла во двор и среди убитых узнала полковника Коновалова. Это его Таганка зарезал ножом.
Постояв над трупом с полминуты, она брезгливо сплюнула в сторону и пошла прочь.
Женьку Усольцева, погибшего от взрыва ручной гранаты, похоронили тут же, за домом.
Лопатин и Настя вдвоем вырыли для него могилу под старой высокой березой. Уложили туда тело и засыпали его землей. А вернувшись в дом, увидели, что Таганка пришел в сознание.
- Ну как? - спросил Андрей, глядя на Настю, присевшую рядом на его кровать. - А ты говорила, что ваши своих не мочат.
- Дурой была, потому и говорила, - ответила Настя, отводя глаза в сторону.
- А сейчас - умная? - Таганка попытался улыбнуться, но у него получилась лишь вымученная гримаса.
- Поумнела немного, - тихо произнесла она. - Ты прости меня, Таганка. Правда, прости.
- Слушай, если ты и вправду поумнела, посмотри документы в мешках. Какие из них нам могут пригодиться? Я все равно сам не разберусь.
- Держи-ка микстуру, брателло, - подошел к нему Лопатин, протягивая стакан с водкой. - Это анестезия.
- Усольцев где? - спросил Андрей, после того как опрокинул в себя содержимое стакана.
- Похоронили, - ответил Лопатин. - И если мы завтра же отсюда не уберемся, нас все равно всех тут похоронят.
- Ну, это мы еще поглядим, - сказал Андрей, хотя мысленно полностью был согласен с братком.
- И глядеть нечего. Наши координаты федералам хорошо известны. Между прочим, ты постаралась! - сверкнул он глазами на Настю. - С группой захвата, думаю, у Москвы должна была поддерживаться постоянная связь. На связь эту они теперь уже не выйдут. Соображайте - их будут искать?
- И соображать нечего, - сказал Таганцев. - С утра они сюда, блин, десантную дивизию высадят и сровняют нас с землей.
- Вот именно.
Настя оставила мужчин и углубилась в изучение документов. Она перелистывала одну стопку за другой, быстро пробегая по строчкам глазами и в то же самое время стараясь не упустить ничего важного. Некоторые страницы она откладывала в сторону, другие бросала.
- Братуха, - вновь заговорил Лопатин. - Вот теперь, думаю, нам не выкрутиться. Мы же тут в общей сложности с десяток спецназовцев угрохали и боевой вертолет. Хана нам. Крышка. Нас бы еще сегодня всех перемочили, если б Женька вертушку не взорвал. Царство ему небесное, хороший пацан был.
- Не дрейфь, браток, - ответил ему Таганцев. - Менты - собаки, Серега. А легавый волка не возьмет. Слышал такое?
- Андрей! - неожиданно громко воскликнула Настя. - Андрей, - повторила уже тихо. - Кажется, мы спасены! - В руках ее были очередные документы, извлеченные из инкассаторских мешков. - За это можно основательно поторговаться. - Она энергично потрясла перед собой бумагами. Но тут же по лицу ее пробежала тень сомнения. Она еще и еще раз стала вчитываться в строки, отпечатанные на пишущей машинке. - Нет, этого все-таки не может быть… Это невозможно… Ужас какой-то… Так не бывает…
Андрею и Лопатину был виден лишь титульный лист, на котором было подчеркнуто: «Комитет Государственной Безопасности СССР. Совершенно секретно».
- Может, ты объяснишь наконец, что это такое? - подал голос Андрей, заинтересовавшись находкой Насти.
- Андрюша, - она подняла на него безумные глаза. - Здесь документы, когда-то проходившие по ведомству моего отца… Моего убитого отца… - Добавила в глубоком раздумье.
- Постой, как - убитого?! - еще более оживился Таганка. - Ты же говорила, что он был очень стар, не в своем уме и умер в психушке!
- Нет, Андрей, - она вновь посмотрела на него, но теперь ее глаза были полны решимости. - Его убили. Из-за этих вот бумаг убили. И теперь я точно знаю, кто это сделал…
- Хорошо, - заговорил Лопатин. - Но как это поможет нам?
- Кое-кто заплатит любую цену, чтобы получить эти документы… - продолжая о чем-то думать, ответила Настя.
- А мы их отдадим? - спросил Лопатин.
- Ты с ума сошел! - воскликнул Таганка и тут же сморщился от боли, пронзившей раненую ногу. - Мы живы, пока эти документы в наших руках!
- Правильно, - поддержала его Настя. - Надо только успеть сообщить заинтересованным лицам, что секретные материалы нами найдены и хранятся в надежном месте. Тогда мы сможем диктовать любые условия.
- А ты не преувеличиваешь? - засомневался Лопатин.
- Тут преувеличить невозможно, - ответила ему Настя. - Мужики, - она какими-то невероятно ожившими глазами посмотрела на обоих. - Запомните сегодняшний день. С этой минуты мы - свободны!
…Казалось, все медные трубы мира оглушающе взывали к небесам ликующим торжественным маршем, когда Настя и Андрей - свободные и счастливые - сходили с трапа самолета в Нью-Йоркском аэропорту и направлялись к зоне прохождения таможенного контроля.
На руках у каждого был «железный» паспорт с указанием канадского гражданства; в одном из здешних банков их ждала куча настоящих американских денег, а безмятежные души переполнялись надеждами на светлое заграничное будущее.
- Миссис Амалия Шторм? - переспросила девушка-таможенник, возвращая Насте документ, вполне удостоверяющий ее канадскую личность.
- Да, это я! - с улыбкой ответила Настя, принимая из ее рук паспорт.
- Мистер Майкл Шторм, прошу вас, - в свою очередь паспорт Андрея вернулся и к нему.
- Поздравляю вас с удачным прибытием в Соединенные Штаты Америки! -
