- Вот и ладненько, - похвалил генерала Таганка. - Хороший мальчик, сообразительный.
- Да уж… - не мог не согласиться с ним Ольшевский.
- А шкуру-то свою жалко? - в завершение затянувшегося разговора спросил Андрей.
…- Иван Афанасьевич! - генерал Ольшевский продолжал нервно расхаживать по кабинету Бармина, к которому ввалился в тот же день, как только переправил за границу Таганцева сотоварищи. - Я о тебе думал прежде всего! У них же все факты на руках!
- Дурак! - перебил его Бармин. - Какие у них могут быть факты?! В этих бумагах еще разобраться надо, а они не специалисты. На них что, Минфин работать будет, чтобы документы расшифровать? Ни черта бы они не доказали!
- Я не хотел говорить… - неуверенно начал Ольшевский.
- Ну-ну, продолжай, что еще? - недовольно спросил Бармин.
- Все бумаги еще пятнадцать лет назад были отработаны генерал-майором Звягиным. А из его выводов не составляет никакого труда сделать заключение, что вы, оставаясь в правительственных кругах, прямым образом причастны к вопросам о так называемых выплатах внешнего государственного долга.
- Почему так называемых?! - оскорбленно, с вызовом спросил Бармин. - Что ты этим хочешь сказать?!
- Потому что внешний этот долг в некоторой степени возник благодаря тем контрактам - по несуществующим проектам - с дружественными зарубежными странами, которые вы лично подписывали на самом высоком уровне еще в восьмидесятые годы.
Бармин посмотрел на генерала и вдруг понял, что перед ним стоит его собственный - персональный! - палач.
- Значит, бумаги у тебя? - сделал предположение Бармин. Уж больно нагло вел себя этот золотопогонный служака. - Ты взял бумаги у Таганцева, подарив ему жизнь и свободу?
- Я сделал так, как посчитал в тот момент нужным, - неопределенно ответил генерал.
- Продался, - зло прошипел Иван Афанасьевич. - Бандиту, Таганцеву продался.
- Пока еще нет, - спокойно ответил Ольшевский. - Хожу вот и думаю: кто больше заплатит - Таганцев или вы, Иван Афанасьевич?
Натура от природы взрывная, Бармин тут же решил вспылить. Но вовремя передумал.
- Логично, - проговорил он в ответ на наглую реплику зарвавшегося генерала. - Логично, особенно если учесть пикантность ситуации. Назови сумму. Но с одним условием: бумаги должны быть в моих руках сегодня же.
- Мне нужно подумать, - произнес Ольшевский и тем самым совершил ошибку. - Это непростой вопрос.
- Сколько понадобится времени, чтобы обмозговать все? - закинул Бармин «удочку».
И Ольшевский, что называется, клюнул:
- Дня три… или, лучше, пять.
Бармину не нужно было напрягать мозги, чтобы сообразить: документов у Ольшевского нет, они по-прежнему находятся у Таганцева.
Впрочем, не подав виду, он продолжил разговор на заданную тему.
- Хорошо, Борислав, - будто бы примирительно заговорил Бармин. - Пять дней я подожду. Но ты должен понимать, в какое опасное предприятие ввязался. Держи рот на замке и ходи по городу с оглядкой.
- Я - генерал госбезопасности, - на всякий случай уточнил собеседник.
- Ну да, - вполне искренне согласился Бармин. - Конечно, конечно. Не мне предупреждать тебя об осторожности. И все же, может, сумму назовешь?
- Назову, - ответил Ольшевский. - Но - через пять дней.
И тут Иван Афанасьевич, человек рисковый и решительный, пошел ва- банк.
- Бумаги-то у тебя? - спросил в очередной раз. - Или ты просто блефуешь?
Ольшевского передернуло, но он нашел силы взять себя в руки.
- Вот через пять дней и узнаешь. Всему свой срок, - ответил и молча вышел из кабинета.
А вечером того же дня Иван Афанасьевич Бармин мирно ужинал в кругу семьи и по обыкновению смотрел телевизор. Рядом была жена, две взрослые дочери со своими мужьями, трое внуков. В общем, все как всегда. И ничто внешне не выдавало волнения, тревожившего его темную душу.
- В эфире новый телевизионный проект «Москва криминальная», - торжественно вещал телеведущий. - Начнем с главного. Сегодня в восемнадцать часов в поселке Жуковка Московской области произошел взрыв. Как говорится, камня на камне не осталось от двухэтажной загородной дачи, которая, по нашим данным, принадлежала генерал-майору государственной безопасности Ольшевскому. В результате сработавшего взрывного устройства, равного в эквиваленте двадцати пяти килограммам тротила, Борислав Карлович Ольшевский погиб. Экспертно-криминалистической бригаде пришлось буквально по частям собирать тело погибшего. По мнению специалистов, наиболее вероятная версия - так называемый чеченский след. Ни для кого не секрет, что в последние годы генерал-майор Ольшевский курировал действия особо секретных специальных подразделений, основной задачей которых была ликвидация чеченских полевых командиров. Не исключено, что именно верхушкой чеченских боевиков и было принято решение ликвидировать неугодного генерала. Как ни печально признавать, но мы в очередной раз убеждаемся, что Москва становится главным объектом проведения террористических актов…
Доев отвратительные разварившиеся пельмени, приготовленные женой, Бармин вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола.
- Спасибо, дорогая, за чудесный ужин! - Поблагодарил он супругу и даже поцеловал ее в волосатую верхнюю губу, чего не делал уже лет десять. - Очень вкусно! Просто пальчики оближешь!
Прошел в свой домашний кабинет и, взяв телефонную трубку, набрал номер.
- Слушаю, - бесстрастно ответили на другом конце провода.
- Это - точно? - спросил Бармин.
- Точнее не бывает.
- Спасибо.
- Заходите еще.
- Не хами! - прикрикнул Бармин.
- До свидания.
…Он еще долго слушал короткие гудки в телефонной трубке. Потом положил трубку на рычаг, подошел к окну и вслух произнес:
- Пять дней, говоришь?
- Дедуля! - в кабинет неожиданно забежал любимый внук Никита - шустрый розовощекий мальчонка четырех с половиной лет. - Дедуля, пойдем в парк, погуляем!
- Милый мой! - Иван Афанасьевич взял его на руки и звонко чмокнул в пухлую щечку. - Дедушка будет работать. А ты иди с нянечкой погуляй.
- Ну дедушка! - закапризничал милый малыш, засучив ножками. - Я не хочу
