увидели прекрасно сохранившийся деревянный щит, сколоченный из толстых неструганых досок.
- Точно, тайник! - завопил Скелет. - Все как есть!
- Ты погоди, - одернул его Желвак, - неизвестно, что там внутри.
- А щас узнаем!
И Скелет, бросив лопату, взял лом.
Засунув лом в щель между досками, он резко нажал на него, раздался протяжный скрип, и деревянный щит размером примерно метр на метр отвалился, открыв вход в темное пространство.
- Так, - распорядился Желвак, - пошли все наружу. Быстро.
- А что такое? - удивился Скелет. - Только открыли, и сразу наружу… Ты чего, Николай Иваныч?
- Ничего, - отрезал тот, - пошли.
И, подавая пример, первым выбрался на свежий воздух. Недовольно бормоча, Скелет, Чача и Рубинштейн последовали за ним.
Отряхнувшись, Желвак достал сигареты и, закурив, сказал:
- Сейчас все остаются здесь, а я пойду туда и посмотрю, что там имеется. Может быть, все эти рассказы о кладе - фуфло.
- А чего один-то? - возмутился Чача. - Мы что - не в доле?
- А кто вам сказал, что вы в доле? - прищурился Желвак. - Вы за свою работу получите денег. Причем столько, сколько сами не стоите. Или, может быть ты, Чача, считаешь, что ты ровня мне? Ты из шестерок давно выбрался? Ты, бля, еще зимой лохов на дороге обувал, подставлял им свою поганую помойку, 'восьмерку' свою… а сейчас уже со мной в долю хочешь? А этого не хочешь?
И Желвак вынул из кармана ту самую волыну, которой грозил нерадивым работникам целых полчаса.
- Да одна только пуля дороже твоей башки стоит, понял?
Он передернул затвор и повертел пистолетом в воздухе. Посмотрев на него, он добавил:
- И еще масло. Фирменное, между прочим. Ну что, есть еще вопросы?
- Не, Николай Иваныч, - торопливо ответил струхнувший Чача, не сводя глаз с пистолета, - никаких вопросов.
- А никаких, так и не квакай. А ты, Рубинштейн, ничего не хочешь сказать?
- Я? - изумился Рубинштейн. - А я разве что-то говорил?
- Не знаю, может, я просто не расслышал…
- Ничего я не говорил. Может, еще покопать надо? Так я готов!
- Пока не надо. А если надо будет, я скажу. Может быть, для кого-нибудь из торопливых яму нужно будет вырыть. - Желвак усмехнулся своей шутке. - Ты могильщиком не был?
- Нет, не был. Это Тюря был. На Южном. И Рубинштейн ткнул пальцем в стоявшего неподалеку Тюрю, который одним глазом следил за поляной, а другим косился на Желвака, все еще державшего в руке пистолет.
- А что Тюря? - обиженно отозвался Тюря. - Как что, сразу Тюря!
- Да ничего, ничего, - Желвак успокаивающе махнул рукой и убрал пистолет. - Стой, где стоишь.
Он строго оглядел братков, которых было ровно девять, и сказал:
- Значит, так. Сейчас я иду в пещеру, а вы смотрите по сторонам и не зевайте.
- А если она того? - с сомнением спросил Скелет.
- Кто 'она'? И что 'того'? - нахмурился Желвак.
- Ну, пещера… Если она обвалится, а вы там это…
- Типун тебе на язык! - возмутился Желвак. - Мудак, бля! Думай, что говоришь! А чтобы лучше думал, так пойдешь со мной. Если завалит, ты у меня будешь, как крот, землю рыть, понял? И вы все тоже! Поняли?
Желвак грозно оглядел остальных братков.
- Не слышу ответа!
- Поняли, - ответил за всех Рубинштейн. - Если что, мы этот бережок мигом сроем. Откопаем, как мумию, не сомневайся, Николай Иваныч!
Желвак открыл было рот, но махнул рукой, смирившись с тем, что разговоры ни к чему не приведут, и направился в сторону пещеры. Скелет, довольно подмигнув браткам, последовал за ним.
Когда Желвак со Скелетом скрылись в темном провале пещеры, Рубинштейн повернулся к Тюре и посмотрел на него долгим взглядом. Тюря ответил ему таким же долгим взглядом, и в этом обмене знающий обоих братков человек мог бы прочесть многое.
Ситуация была ясна.
Желвак со Скелетом - в пещере, а снаружи, кроме них, еще шестеро.
При удачном стечении обстоятельств, а также при некоторой расторопности в обращении с огнестрельным оружием Тюря и Рубинштейн могли уложить всех шестерых, а потом и Скелета с Желваком, которые, понятное дело, не выскочат сразу, а будут ждать развития непонятной ситуации в укрытии. Можно было даже бросить в пещеру гранату, которая имелась в кармане у запасливого Рубинштейна.
Все это двое братков мгновенно прочли в глазах друг у друга. Поняли они и то, что игра стоит свеч, потому что такой шанс выпадает только раз в жизни. Сокровище, хоть его еще и не видели, можно считать - найдено.
Рубинштейн, не сводя глаз с Тюри, медленно наклонил голову.
Тюря ответил ему таким же медленным кивком.
Тогда Рубинштейн, небрежно откинув полу черной кожаной куртки, показал Тюре взглядом на торчавший за поясом 'Макаров'. Тюря кивнул и тоже расстегнул куртку. Его пистолет находился в подмышечной кобуре.
Рубинштейн незаметно показал Тюре три пальца и кивнул в сторону трех стоявших к нему спиной братков, которые следили за подходами к месту событий. Тюря тоже показал ему три пальца и повернул голову в сторону трех других братков, которые и не подозревали, что их ждет в самое ближайшее время.
Наконец безмолвные переговоры были закончены, и Рубинштейн непринужденно положил руку на пистолет. Тюря засунул руку под мышку и стал медленно чесаться.
Момент решительных действий настал. Резко кивнув Тюре, Рубинштейн выхватил 'Макаров'. Но не успел он снять его с предохранителя, как из-за кустов послышался резкий окрик:
- Всем стоять! Оружие на землю!
Рубинштейн подскочил и направил пистолет в сторону крика.
В ту же секунду послышался приглушенный хлопок, и Рубинштейн, сморщившись, выронил пистолет, а потом схватился рукой за грудь и рухнул на землю.
Остальные братки, озираясь по сторонам, полезли за стволами, но тут неизвестно откуда появились спецназовцы в полном боевом облачении. Послышались тугие хлопки, и бандиты стали один за другим валиться на землю.
Через несколько секунд в живых из них не осталось никого. Спецназовцы, не забывая следить за пещерой, обходили трупы и делали по одному контрольному выстрелу.
Как принято - в голову.
В это время Желвак, который только-только пролез в обшитую досками каморку, где высилась привлекательная гора свертков, ящиков и плотно упакованных рулонов, услышал, что снаружи что-то происходит, и сказал Скелету:
