понимаешь.
– Понимаю, – кивнула Лиза, – понимаю и поддерживаю.
– Вот и хорошо.
Вся посуда в этом весьма дорогом ресторане была сделана из серебра и покрыта чеканкой и резьбой. Все было увесистым и надежным. Ничто не могло разбиться или сломаться. Беря в руки вилку, Роман чувствовал себя вооруженным, а большое серебряное блюдо, на котором сиротливо лежали несколько не съеденных Лизой устриц, вполне могло послужить защитой и выдержать удар меча или алебарды.
Роман взял со стола высокий и тяжелый серебряный сосуд с откидывающейся крышкой и наполнил серебряные рюмки темным и густым вином «Кровь рыцаря», в самом деле по цвету напоминавшим черную кровь, которая...
... черную кровь, которая толчками выплескивается из дырки в простреленной голове Корявого.
Роман отодвинул свою рюмку и огляделся в поисках официанта.
Он оказался рядом быстрее, чем Роман успел моргнуть два раза.
– Принесите мне что-нибудь прозрачное, – сказал Роман.
– Прошу прощения, сэр, что вы имеете в виду? – официант недоуменно, но учтиво приподнял бровь.
Роман засмеялся и ответил:
– Простите, я был неточен. Я имею в виду напиток. Ну, какой-нибудь джин, виски или еще что-нибудь крепкое, только чтобы это было не красного цвета.
– Я понял вас, сэр, – официант кивнул и понизил голос: – И я скажу вам, сэр, что вы далеко не первый посетитель, которому в этой старинной обстановке вино напоминает кровь.
Он еще раз кивнул, понимающе поджав губы, и спросил:
– Так все-таки джин или виски, сэр?
Роман посмотрел на Лизу, и она, взглянув на свой кубок, тоже отодвинула его и сказала:
– Джин. Нам обоим – джин.
– Слушаюсь, сэр.
И они увидели удаляющуюся худую спину официанта, в которой было столько истинного британского достоинства, что его с лихвой хватило бы на всю Новгородскую область.
– Слушай-ка, Лиза, – сказал Роман, глядя вслед официанту, – а тебе не кажется, что мы слишком расслабились?
– Что значит – расслабились?
– А то, что нужно действовать, а мы с тобой на африканских островах отдыхаем, в английских кабаках устриц трескаем, а в это время...
– Милый, успокойся, – Лиза положила прохладную ладонь на его руку, – я прекрасно понимаю, что с тобой происходит.
– Ну и что же со мной происходит? – недовольно поинтересовался Роман, не убирая, впрочем, руки.
– А происходит с тобой вот что... – начала Лиза, но в это время официант принес квадратную серебряную флягу, которую держал в белоснежной салфетке с вышитыми по углам коронами.
– Ваш джин, – негромко провозгласил он и, продемонстрировав флягу сначала Лизе, а потом Роману, вознамерился налить.
– Благодарю вас, – Роман остановил его жестом, – мы сами.
– Как вам угодно, сэр, – официант наклонил голову, показав пробор, напоминавший тонкий и ровный шрам, и поставил флягу перед Романом.
Когда он удалился, Роман взял тяжелый серебряный сосуд в руки и стал его рассматривать.
Фляга была покрыта тончайшей виртуозной резьбой, изображавшей охоту на оленя. Гладкошерстные собаки с длинными гибкими туловищами и вытянутыми узкими мордами мчались сквозь прихотливо ветвящиеся кусты за небольшим оленем. Олень закинул рога на спину и косился на приближавшихся собак испуганным глазом. За собаками мчались кони, на которых, судя по вычурным одеждам, сидели сэры, пэры и таны, трубившие в рожки и размахивавшие оружием. Смерть оленя была не за горами. Один из охотников на всем скаку прикладывал к губам какой-то духовой инструмент, подозрительно напоминавший бутылку. Наверное, это и есть бутылка, решил Роман, и налил в рюмки джина, от которого крепко пахло можжевельником.
Они чокнулись, издав рюмками плывущий металлический звук, и выпили.
Джин был что надо.
Приятно обжигая, он проскользнул в желудок Романа, и в его груди загорелось мягкое пламя, которое согревало и возбуждало. Во рту бушевал хвойный вихрь, сразу же проникший в мозг и щекотавший за ушами. Это Роману понравилось, и он решил в скором времени повторить такую приятную процедуру.
А вот Лиза, смело выпив свою дозу, вдруг застыла, будто ей вонзили в спину старинный английский кинжал, и уставилась на Романа расширившимися глазами, в которых тут же показались слезы.
Она открыла рот и примерно минуту молчала, все так же глядя на Романа с выражением Цезаря, не ожидавшего такого сюрприза от старого верного Брута, потом закрыла его и тут же, снова открыв, спросила:
– Как только вы можете пить этот скипидар?
Роман пожал плечами и с достоинством ответил:
– Кому – устрицы, кому – джин. Каждому, знаешь ли, свое.
– И сколько в нем градусов?
– Не меньше сорока семи, – ответил Роман со знанием дела.
– Мне показалось, что все двести, – ошеломленно сказала Лиза, все еще не пришедшая в себя после напитка настоящих мужчин.
– Это тебе не какая-нибудь женская сладенькая водичка, – весомо сказал Роман. – Ты как хочешь, а я повторю.
– Только без меня, – с ужасом сказала Лиза.
– Очень хорошо, мне больше достанется.
Роман взял флягу, а Лиза подозвала официанта и попросила чего-нибудь послабее, но только опять же не красного цвета.
Официант почтительно кивнул, потом посмотрел на Романа и подмигнул.
Роман подмигнул в ответ и налил себе еще.
В дальнем углу зала послышалась негромкая музыка. Посмотрев туда, Роман и Лиза увидели, что на небольшой сцене, неярко освещенной свечами, появились молодой волосатый парень с какой-то странной многострунной гитарой и высокая рыжая девушка с погремушкой в руке.
Оба были одеты в старинную английскую одежду, во всяком случае так показалось Роману, и пели старинную английскую песню. Парень при этом играл на гитаре, а девушка трясла погремушкой в такт словам.
Песня была о том, как молодой крестьянин отправился искать по свету счастье, а когда не нашел его нигде, то вернулся в свою деревню и узнал, что девушка, которую он любил, уже умерла. И тогда он понял, что в далеких странах счастья нет, и пошел на ее могилу. А там какой-то кустик, который вырос на могиле, спел ему голосом девушки о том, что он идиот, а она умерла от тоски по нему.
Вот такая была грустная песня.
Роман помрачнел, Лиза прослезилась.
Когда песня закончилась, все стали хлопать и кричать «браво».
Потом Роман подозвал официанта, потребовал еще джина для себя и вина для леди, а кроме того, вручил ему двести долларов и попросил передать их музыкантам.
Гулять так гулять!
Глава 16
ВЗРЫВ В ПЕРВОМ ТАЙМЕ
Резко сев на кровати, Роман обвел бессмысленным взглядом спальню и глубоко вздохнул.
Он поднялся с постели и, потирая слегка занемевшую руку, подошел к музыкальному центру. Подумав немного, взял с полки лазерный диск с дирижаблем и римской цифрой «три» на обложке и засунул в
