Охранники одновременно встали, и Могила, сделав шаг навстречу посетителю, вежливо сказал:
– Извините, ресторан закрыт на мероприятие.
–
– Вам назначено? – спросил Могила, решив, что это специальный посетитель.
– Мне? – вошедший засунул руки в карманы и огляделся, – нет, мне не назначено. Но я ищу одного человека, и мне сказали, что его можно найти именно здесь.
Было видно, что внушительные фигуры стражей не произвели на него никакого впечатления.
– А кто вам нужен? – поинтересовался Могила, небрежно поведя плечами.
Мужчина скользнул по нему взглядом и ответил:
– Мне нужен Владимир Федорович Толоконников. Он помолчал секунду и добавил:
– Стилет.
– А по какому вопросу он вам нужен? – вступил в разговор Барсик.
– По такому, который ну никак не касается ш… швейцаров.
Мужчина широко улыбнулся, и оба вышибалы поняли, что он хотел сказать – шестерок. Это было одновременно и демонстрацией уверенности в себе и намеком на то, что каждый сверчок должен знать свой шесток и не задавать лишних вопросов.
– Сейчас его нет, – сказал Могила, проглотив намек, – но он приедет через полчаса. Будете ждать?
– А как же! Обязательно буду. Мне сказали, что у вас тут приличная кухня – это правда?
– Совершенная правда, – ответил Могила, который услышал однажды это выражение в телевизионном сериале про Россию девятнадцатого века.
Он, как старший на воротах, уже принял решение впустить этого человека и позволить ему дожидаться Стилета в зале. Сняв с крючка на стене висевший там металлодетектор, он подошел к гостю и сказал:
– Извините, но у нас такой порядок. Поднимите руки в стороны, пожалуйста.
Мужчина улыбнулся и охотно выполнил просьбу. Пошарив прибором по его телу, Могила повесил прибор на место и, улыбаясь, сказал:
– Все в порядке. Прошу вас.
И сделал рукой гостеприимный жест в сторону двери, завешенной темно- зеленой портьерой.
– А у вас строго! – улыбнулся ему в ответ гость.
– Что поделаешь, – Могила развел руками, – безопасность превыше всего.
– И это правильно, – кивнул гость, проходя вслед за Могилой в сумрачный зал.
Проводив гостя к отдельно стоявшему в углу столику, Могила предупредительно отодвинул кресло и отправился за официанткой Валюшкой, которая в это время торчала на кухне и чесала языком с посудомойкой Земфирой.
Усевшись в мягкое кресло, Знахарь растегнул пиджак и от нечего делать стал разглядывать давно знакомый ему зал. На стенах в дорогих рамках висели неумелые, но сделанные «с чувством» рисунки зэков, между ними красовались наручники, заточки, фигурки, вылепленные из хлебного мякиша, а под самым потолком зал окружала колючая проволока на фарфоровых изоляторах. В углу стоял макет лагерной вышки, и на ней торчал игрушечный вертухай в тулупе и с автоматом.
Знахарь в очередной раз с удивлением подумал о том, как же все-таки непонятно должны быть устроены те люди, которые страстно желают вырваться с постылой зоны, а добившись этого, обустраивают себе место для отдыха по образу и подобию покинутого ими ада.
Из подсобки вышла официантка Валюшка, увидела Знахаря и, нацепив на лицо дежурную улыбку номер два, направилась к нему.
В руке она держала меню, но, когда попыталась положить его перед посетителем, тот удержал ее руку и отрицательно помотал головой.
– Не надо, – сказал Знахарь, – я так спрошу. Валюшка сменила улыбку на номер пять и склонила голову набок.
– Во-первых – пиво «Грольш». Имеется?
– Имеется, – ответила Валюшка.
– Во-вторых – раки есть?
– Есть.
– Отлично! – Знахарь потер руки. – Четыре бутылочки «Грольша» и десяток раков, да покрупнее.
– А горячее? У нас есть…
– Нет-нет, благодарю вас, – прервал ее Знахарь, – может быть попозже, когда придет тот, кого я жду. А пока – только пиво с раками.
– Хорошо.
Валюшка развернулась и, виляя задом, пошла в подсобку.
Знахарь проводил ее взглядом и хмыкнув, достал сигареты.
Первый этап проверки прошел удачно – ни Могила, ни Барсик не узнали его.
Но это был только первый, самый легкий этап. Оба бандюка видели Знахаря раньше всего лишь несколько раз, да и то мельком, в полутьме вестибюля. Больше он не встречался с ними нигде. Вот Стилет – другое дело.
Знахарь был совершенно уверен, что теперь его не узнать, но от прожженного урки, с его невероятной подозрительностью и маниакальной способностью просчитывать то, что люди пытались от него скрыть, можно было ожидать всего.
В предбаннике послышался смех и веселые голоса.
Знахарь повернул голову в ту сторону и замер.
В зал, хохоча, ввалился Доктор. Тот самый Доктор, который провел рядом со Знахарем почти полгода в качестве его телохранителя и помощника и выпил с ним не один ящик водки.
Эта неожиданная ситуация могла обернуться серьезными последствиями, если бы Доктор узнал своего бывшего начальника. Деваться, однако, было некуда, и Знахарь нарочито спокойно стряхнул пепел в бронзовую пепельницу, изображавшую сани-розвальни, и откинулся на спинку кресла.
Доктор окинул Знахаря беглым взглядом и, быстро пройдя через зал, скрылся в подсобке. Через несколько секунд оттуда послышался смех и довольный визг официантки.
Знахарь выпустил из груди воздух и вдруг понял, что не дышал с того момента, как в дверях появился его бывший помощник, он же телохранитель, он же секретарь, он же почти что друг…
Не узнал.
Это было хорошо. Даже очень хорошо.
Знахарь улыбнулся сам себе и подумал, что ему просто повезло, что Доктор заявился сюда раньше Стилета. Теперь встреча с уголовным авторитетом Владимиром Федоровичем Толоконниковым уже не представлялась Знахарю такой рискованной, как пять минут назад. Все было ясно.
