– Ты в самом деле хочешь это знать?
– Меня пытались убить, и не раз, из-за этой штуковины! – напомнила она. – Из-за нее теперь подвергается угрозе твоя жизнь…
Он кивнул, соглашаясь. Лицо его выражало крайнюю задумчивость.
– Так в чем же дело? – спросила еще раз Лика.
Вместо ответа он показал ей наверх.
– Ответ там!
– В небе? – Девушка посмотрела наверх. – Речь идет о космических технологиях?
– Я уже не раз говорил, что ты очень умная девушка! – сказал Джавад.
Анжелика скромно потупилась.
– Как тебе известно, – продолжал Джавад, – космос с момента начала его освоения привлекал внимание военных. Так уж устроен этот мир, что все достижения технической мысли человечество в первую очередь старается использовать для уничтожения себе подобных. Американцы даже планировали построить военную базу на Луне, но потом отказались от этой затеи. С кем они там собирались воевать – знает только Аллах… Но зато были реализованы другие проекты – по выводу в космос военных спутников. Большинство из них являются шпионами, и их единственная задача – сбор информации, разведка. Кроме специализированных спутников, принадлежащих военным министерствам, эту функцию также выполняют многие обычные телеспутники. Второй задачей, которую еще во времена холодной войны хотели возложить на проектируемые объекты, было уничтожение ракет противника…
– Чип имеет отношение к этим проектам?
– Не совсем! Ученые – дивный народ, они чем-то сродни правителям – и те и другие взирают на простых смертных свысока… Были созданы еще и спутникиубийцы, способные поражать цели на земле с помощью атомных зарядов.
– Это просто фантастика! Я никогда о таком не слышала!
– К сожалению, это правда! Большинство проектов так и не были воплощены в жизнь, реализация остальных была приостановлена – одни прекращались из-за технических проблем, другие – из-за политики… Космическая индустрия – весьма дорогая вещь, потепление отношений между Россией и Америкой отразилось и на этих проектах. Конечно, как ты понимаешь, подобными проектами занимались только две державы – США и Россия, в то время еще бывшая вместе с полутора десятком своих соседей Советским Союзом!
– Ты хочешь сказать, что подобная вещь была создана в России?
– Нет, американцы вас опередили, во многом благодаря перестройке. Тогда многие ваши проекты оказались заморожены, а Штаты продолжали свои разработки и готовы развернуть в космосе станцию, несущую на себе несколько мощных ракет, способных в считанные мгновения доставить атомные заряды в любую точку планеты. Теоретически станция разработана для уничтожения крупных космических тел, способных нанести урон нашей планете. Таких, как Тунгусский метеорит. Атомный заряд если не уничтожит объект, то заставит отклониться от опасного курса. Но, как ты понимаешь, с не меньшим успехом станцию можно перепрограммировать на земные цели. Это могут сделать в Пентагоне, это можем сделать мы, обладая этой маленькой штучкой.
– И эта штука там, над нами? – она снова посмотрела наверх, словно ожидая увидеть эту станцию у себя над головой.
– Нет, ее строительство еще даже не закончено.
– В таком случае тебе не кажется, что вы купили кота в мешке? – спросила она.
– Мы ничего не покупали! – заверил он ее. – Чип был передан нам одним из наших братьев, который, работая на Западе, остается привержен нашему делу. Таких людей много – и они гораздо важнее для нашей борьбы, чем тысячи вооруженных солдат…
–
Глава третья
ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА…
Уже оказавшись в салоне авиалайнера, я ощутила неожиданное облегчение. Все позади – Египет, террористы, наемники… Со мной рядом летел мужчина с кожаной сумкой в руках – хорошо одетый тридцатилетний немец, очень загорелый.
– Вы, кажется, полька? – обратил он на меня внимание.
– Пальцем в небо! – ответила я по-английски. – Но и не англичанка, – сказал он. – Не могу понять, что у вас за акцент.
Я взглянула на него – открытое беззаботное лицо, серые глаза. Человек доволен жизнью и собой. Продолжать разговор не стала. Хватит приключений, решила про себя. Сколько можно влипать в истории! К тому же он мне не понравился.
Спутник остался размышлять над моим акцентом, а я тем временем погрузилась в приятную дремоту. Здесь, на высоте, я чувствовала себя в наибольшей безопасности. Настолько, что возвращаться на грешную землю совершенно не хотелось. Накрылась пледом и закрыла глаза. Перед внутренним взором сразу же замелькали картины из недавнего прошлого. Мрачные коридоры дома Рокецкого, база Конторы в зеленом лесу, огни сочинского фестиваля… Потом чеченский кошмар, лица боевиков, изнасилованная и убитая девушка, присыпанная землей… И Эмираты с их западным шиком и восточными традициями, прогулки по улицам, прохлада мечети – единственной мечети в Дубаи, куда пускают иноверцев. Море, «Летящий орел», Египет с его рассветами и закатами, объятия Джавада. Жаркий ветер над стенами дворца. Я успела увидеть так немного, но когда-нибудь непременно вернусь. Вернусь снова к Джаваду, когда все успокоится и его враги будут повержены. Вот бы привлечь к их поиску Контору, подумала я, засыпая!
Время от времени светлый образ Валентина Федоровича Лаевского вставал перед моими глазами. Наверняка он предпринял все возможное, чтобы разыскать меня. Наверняка уверен, что побег произошел по моей собственной, так сказать, инициативе. Попадись я ему в руки – и пощады не жди! Вряд ли история с похищением покажется ему правдоподобной. Я представила себя на месте Лаевского, выслушивающего мою исповедь, и поняла – не покатит, не пройдет. Так что Конторе лучше не попадаться. К счастью, Джавад обеспечил меня всеми необходимыми документами. Теперь я была Анной Карпофф, подданной Египта с русскими корнями. Иранец хорошо понимал, что в моей биографии много белых пятен, и не удивлялся желанию сменить фамилию (тоже, кстати, вымышленную Конторой) и более того – гражданство.
На всякий случай я разработала себе легенду о матери русской, вышедшей замуж за египтянина, учившегося в ленинградском университете… Жаль, что я не познакомилась толком со страной – теперь меня можно было подловить на незнании каких-нибудь мелочей об Египте. Но я ведь не шпион, и ловить меня вроде некому, а легенда – так, на всякий случай. От расспросов всегда можно отбояриться.
Я проснулась, только когда самолет приближался к Берлину.
В салоне загорелась табличка: «Пристегните ремни безопасности». За бортом появились мерцающие огни города.
– Через три минуты, – объявила стюардесса, – мы совершим посадку. Пристегните, пожалуйста, ремни.
Колеса лайнера коснулись посадочной полосы. Самолет медленно подкатился к зданию аэропорта. Вот и Берлин. Синие и белые огни на аэродроме. Я снова в Европе. Чуть было не сказала про себя – в цивилизованном мире! Джавад, вероятно, был бы таким заявлением оскорблен до глубины души. И был бы, наверное, прав, но сейчас, очутившись снова на европейской земле, я почувствовала в полной мере,
