Она увидела фигуру Хопина застывшую у распахнутых дверей балкона, рядом с Аркадием Андреевичем, держа его под прицелом пистолета, стоял вполоборота человек, которого она боялась больше всего на свете.
Ангелина почувствовала, что колени у нее подкашиваются.
– Ииии! – завыла она тихонечко и сделала шаг назад, уперевшись в массивную тушу Мухи. Поскольку Знахарь продолжал целиться в Хопина, следователь попятился назад к лестнице. Но этот путь был уже перекрыт Андреем, поднимавшимся наверх тоже не с пустыми руками.
– Владимир Владимирович! – окликнул Знахарь. – Отойдите от лестницы и подойдите ко мне!
– Зачем?! – спросил следак.
– Да затем, что я так желаю, Владимир Владимирович! И советую к этому пожеланию прислушаться! Хотя, откровенно говоря, вашу участь это нисколько не облегчит!
– Иииии! – Ангелина рухнула на пол и принялась молотить кулачком.
– Прекрати! – Знахарь сделал знак Андрею, и тот, подхватив Лину под руки, пересадил ее на старую тахту.
– Послушайте! – неожиданно подал голос Хопин.
– Да, – удивленно отозвался Знахарь, – я слушаю вас внимательно!
– Прекратите издеваться над нами... Скажите, что вам нужно, и вы это получите, гарантирую!
– Да, Аркадий Андреевич, вы правы! – сказал Знахарь, глядя на него со спокойной улыбкой. – Я получу все, что мне нужно! А нужно мне совсем немного!..
Заславский уже вынимал из дипломата подготовленную заранее видеокамеру и кухоный нож. Муха, чувствуя недоброе, заметался как лев в клетке, но через мгновение Андрей поставил подсечку и приложил к красной роже вату с эфиром. Продолжавшей взвизгивать Ангелине хватило одного профессионального удара, чтобы отключиться.
И в комнате воцарилась тишина. Только дети где-то неподалеку смеялись на улице.
– Господин Хопин, – осведомился Знахарь, демонстративно пробуя лезвие пальцем, – вам никогда не случалось убивать ножом?! Нет, думаю, что не случалось. Но для этого, уверяю вас, не требуется большого мастерства. Вот мой брат, Леонид... Вы ведь помните моего брата. Так вот, ему, представьте себе, удалось безо всякой предварительной подготовки нанести моей соседке Смирницкой смертельный удар с одной лишь попытки. Чудесный удар в сердце, вызвавший обоснованное восхищение присутствующего здесь Владимира Владимировича Мухи. Правда, он почему-то настойчиво приписывал упомянутый удар мне. Впрочем, не буду пересказывать события давно минувших дней. Как бы ни стремились некоторые из нас воскресить их, жить нужно сегодняшним днем, господа! И сейчас я предлагаю вам, Аркадий Андреевич, попробовать себя в роли потрошителя. Уверен, что человек, руководящий таким замечательным театром, должен и сам обладать немалым талантом к лицедейству... Возьмите, – он протянул нож рукояткой к Хопину, – прошу! Все, что от вас требуется, – это нанести несколько точных ударов, эти двое в вашем полном распоряжении...
– Я не понимаю! – Хопин не прикоснулся к ножу.
– Чего ты не понимаешь?! – спросил Андрей, целясь ему в лицо из пистолета. – Чего ты, урод, не понимаешь! Бери перо и режь этого жирного ублюдка и сучку... Если не хочешь сам сдохнуть!
– Именно это я и имел в виду! – подхватил Знахарь. – Ну же, Хопин! Не заставляй меня тебя калечить! Мне это не нужно! Я хочу, чтобы ты научился убивать своими руками, и я тебя научу, можешь не сомневаться...
Бизнесмен взял нож и завертел его в руках, не зная, как удобнее взяться.
– Можете попробовать и так и эдак! Сравнивайте, делайте выводы, учитесь... – посоветовал Знахарь, наводя на него камеру. – Итак, какое там у нас число, я что-то в последнее время не слежу за временем... Счастливые часов не наблюдают. А у меня есть все основания считать себя счастливым. Итак, гражданин Хопин, покажите нам, каким образом вы убили гражданку Ангелину Разину, урожденную Кротикову, и следователя прокуратуры Владимира Владимировича Муху!
– Это какое-то безумие! – пробормотал Хопин.
– Не делай этого! – прозвучал голос снизу.
Андрей метнулся к лестнице, но Ольга уже сама поднималась к нам. В ее руках не было оружия – скорее всего, она вообще не умела с ним обращаться.
Все-таки она приехала.
– Машина не подъезжала! – оправдывался Андрей, объясняя, почему он не засек прибытие девушки.
– Я оставила ее на другом конце поселка! – объяснила та. – Я поняла сразу, что, что-то не так?!
– Но все-таки приехала... – заметил Знахарь.
Хопин переводил взгляд с него на Ольгу и обратно, очевидно, пытаясь угадать – что сулит ему это неожиданное появление медсестры.
– Да! – сказала Ольга. – Приехала на твой суд.
Андрей выглянул в окно – там все было тихо – похоже, девушка никого не привела, а значит, рассчитывала исключительно на снисхождение Знахаря. Интересно – почему?!
Вопрос, очевидно, ясно отобразился на его челе. Ольга ответила раньше, чем он что-либо сказал:
– Ты ведь не станешь губить своего ребенка!
Знахарь непонимающе вскинул брови.
– Я ведь женщина! – пояснила Ольга. – И после секса мы иногда беременеем! Нам ведь было хорошо, там, в больничке... И я люблю тебя по-прежнему, несмотря ни на что!
Знахарь остолбенел. Поднять руку на женщину, которая носит его ребенка – его первого ребенка! Он не может это сделать. Как же быть?
– Отведи ее! – приказал он Андрею. – К машине... и подожди нас...
– Не делай этого! – повторила она, глядя ему в глаза, но Знахарь отвел взгляд. – Ты же станешь похожим на него! Ты этого хочешь?! Хочешь стать таким же ненормальным?!
Не вступая в дискуссию на темы этики и морали, Знахарь кивком приказал Андрею увести девушку прочь. Что и было выполнено.
– Знахарь! – вымолвила она умоляюще.
– Пошла, пошла! – Андрей, бесцеремонно заломив ей руку, повел вниз по лестнице.
– Вернемся к нашим баранам! – Знахарь с наигранно веселым видом повернулся к Хопину, который стоял с ножом в руках над своими будущими жертвами. – Правда, резать баранов, как я полагаю, – гораздо более трудное занятие! Вам же предстоит всего-навсего лишить жизни этих двух несчастных! Забудьте об угрызениях совести, Аркадий Андреевич, – вы окажете большую услугу человечеству, избавив его от глупой потаскушки и продажного ублюдка! Приступайте!
Для пущей убедительности Знахарь вынул пистолет. Тот самый, из которого немногим ранее уложил Молота. Аркадий Андреевич Хопин, кажется, хотел еще что-то сказать, но щелчок взведенного затвора заставил его заткнуться и заняться наконец делом.
Брезгливо оттянув вниз воротник Мухи, Хопин прицелился в жирную шею следователя. Рука его тряслась, когда наносила первый удар. Острая сталь рассекла кожу, и кровь ударила неожиданно сильным фонтанчиком, окрасившим руки убийцы. Хопин застыл, пораженно рассматривая их, потом обернулся к держащему его на мушке Знахарю. Заславский стоял у окна, разглядывая дачный пейзаж.
– Продолжайте, Аркадий Андреевич! – ледяным голосом приказал Знахарь.
Хопин посмотрел на него обреченно, потом повернулся – и стал наносить удар за ударом. Механически, словно робот или лунатик. Следователь Муха был уже мертв, но нож продолжал кромсать его тучное тело. Лицо Хопина посерело, губы бормотали что-то. Может быть, молитву?!
Когда Знахарь напомнил ему об Ангелине, Хо-пин механически повернулся к ней и продолжил работать в том же темпе. Нож распорол платье, обнажив красивые груди, которые тут же были залиты багровыми потоками...
Был чудесный летний вечер. В воздухе разносился аромат цветов, а откуда-то с соседних участков ветерок приносил запах костра. И где-то на улице звенел умывальник, а в кустах заливался по-вечернему зяблик. Милые сердцу звуки. Мир этот казался таким близким, но был на самом деле недостижим для человека, которого когда-то звали Константин Разин. Он мог взглянуть на него с щемящей тоской, как путешественник глядит на чужие города, где ему нет и никогда не будет места. И бежать скорее прочь!
