Буран только что кончился, и шоссе было заблокировано лавинами. Мел хотел начать его расчистку. Когда мы разговаривали с ним утром по телефону, я посоветовал ему не делать этого, так как можно было с большой вероятностью ожидать лавин, связанных с повышением температуры. Солнце должно было подействовать на снег, который еще остался на склонах и не успел сойти в виде лавин главного лавинного цикла во время бурана. Как я упоминал раньше, Мел имел собственное мнение, и, кроме того, он был хозяином на шоссе. Он отправился в ущелье.
Скоро в Алте раздался телефонный звонок, и кто-то вызывал спасательную команду, так как стало известно о происшествии. Группа дорожных служащих была погребена в лавине в 5 км выше нижнего конца шоссе. Мы вышли на помощь, полностью экипированные. Команда включала лесного инспектора Козиола, Альфа Энгена, рабочих подъемников и лыжников-спасателей. Вследствие высокой степени опасности нам пришлось, поблагодарив, отправить назад всех добровольцев. На полпути мы встретили группу поднимающихся лыжников. Они рассказали нам невероятную историю.
Мел прибыл в ущелье в своем пикапе. Его сопровождали два человека на роторном снегоочистителе и шофер на грузовике. Шофера звали Малыш, потому что он был крупным человеком. Снегоочиститель начал работать над лавиной. Мел поставил свой пикап вблизи нижнего ее края и остался в нем наблюдать за работой. Это было основной ошибкой. Правило гласит, что одновременно в опасном месте может находиться только один человек или одна машина. Однако, поскольку лавина уже сошла, Мел решил, что худшее позади. Потом и Малыш, поставивший машину вне зоны лавины, присоединился к смотрителю шоссе и сел в его пикап. Таким образом, когда из-за роста температуры высоко в горах возникла еще одна лавина, автомашина, снегоочиститель и все четыре члена группы оказались в лавиноопасном месте.
Снегоочиститель работал почти в самом центре отложений предшествующей лавины. Это была высокая, крепкая и очень тяжелая машина, и ее придавило прямо к внутренней снежной стенке. Таким образом, большая часть лавины перепрыгнула через снегоочиститель, не сдвинув его и не задев кабины. Двое рабочих были попросту погребены в стальном кубе кабины медленно двигавшимся снегом хвостовой части лавины. Они смогли открыть окно и прокопать туннель к поверхности.
По-другому обстояло дело с Мелом и Малышом. Кабина пикапа выступала над поверхностью снега предшествующей лавины. Быстро двигавшийся фронт лавины точно поразил кабину, выбил оба боковых и ветровое стекла и прочно зацементировал обоих мужчин. Мел потом говорил мне, что перед тем, как потерять сознание, он был неспособен даже пальцем пошевелить.
Оба рабочих снегоочистителя, выбравшись наверх, не увидели пикапа Мела. Они побежали к грузовику, чтобы позвать на помощь. Это была вторая существенная ошибка — они не провели быстрого осмотра места происшествия. Если бы они посмотрели внимательнее, то увидели бы торчащую из снега антенну. В любом случае один из них должен был остаться с лопатами, взятыми с грузовика, чтобы продолжать поиски и направлять всех, приходящих на помощь. Но этих людей трудно винить. Вероятно, нелегко вести себя разумно, если ты был погребен в лавине и откопал себя своими руками, да к тому же если тебя не учили раньше, как вести себя в таких случаях, — а их этому не учили.
Выехав из ущелья, они встретили лыжников и рассказали им, что случилось. Трое лыжников решили попытаться сделать что-нибудь самостоятельно. Они сразу же нашли антенну. Без всяких инструментов, кроме лыж и рук, они прокопали ход к кабине — к счастью для Мела, на его стороне. Крепкий корнуэлец ожил, как только воздух снова проник к нему. Его лицо было сильно изрезано осколками стекла. Лыжники показали мне свои руки и перчатки, которые были в таком же состоянии. К Малышу спасение пришло слишком поздно, возможно, не хватило всего нескольких минут. Это было самое печальное последствие катастрофы. Тяжелое испытание сломило Мела Уокера. Его прежнее здоровье к нему уже не вернулось. Ему пришлось оставить суровую жизнь укротителя снега, а мы потеряли одного из лучших партнеров в нашем деле.
Снежные патрульные добились своего рекорда безопасности не только репрессивными мерами. Наоборот, лыжники получили больше времени и больше пространства для катания, чем когда-либо раньше. Я помню подслушанный мною однажды разговор в районе, где не было лавинной службы. Все стояли вокруг подъемника, ожидая, когда он откроется. Перед этим прошли буран и лавины. Начальство, не мудрствуя лукаво, все остановило в ожидании, когда снег как следует уляжется. Один из лыжников сказал другому: «Давай-ка вернемся в Алту, где лавинщики постреляют, и мы сможем покататься по свежему снегу».
Лыжник был сверхвеликодушен в своей похвале. Нам предстояло еще многое сделать. Но исследования уже принесли нам неосязаемую награду, не менее важную, чем солидный рост знаний и приемов. Снежные патрульные завоевали уважение и доверие лыжников. Мы могли вместе с ними подшучивать над каким-нибудь закрытым нами склоном, потому что нам самим хотелось бы покататься по свежевыпавшему снегу на этом склоне.
Человек, которому следовало бы находиться в Алте с самого начала, прибыл туда зимой 1952/53 г. Описать Эда Ля-Шапелля — значит дать портрет идеального исследователя лавин: физик по образованию, гляциолог с годичным опытом стажировки в Институте лавин, умелый рабочий в мастерской, опытный горнолыжник и альпинист. Он и выглядел как ученый: высокий, худой, слегка сутуловатый и с тем тайным блеском в глазах, который порождается проникновением в чужие мысли.
Он приехал в благоприятный момент. Горнолыжная территория расширялась, появлялись новые отели и подъемники, что означало увеличение работы для лавинщиков. Исследовательская программа плюс административные заботы — это было слишком много для одного человека. Проблемы разделения власти в этой маленькой снежной империи не возникло. Со своей европейской подготовкой Эд больше всего интересовался снежным покровом. Я же им почти не интересовался по разным причинам, и не последней среди них была моя нелюбовь копать в снегу шурфы. Я был рад продолжить наблюдения за лавинообразующими буранами и за факторами, способствующими возникновению лавин. Разделяющая нас граница была нечеткой. Мы пересекали ее свободно в обоих направлениях, в особенности когда я запутывался в моих зачаточных знаниях физики и математики или увязал в мастерской.
Дни импровизации прошли. Благодаря щедрости Джона Херберта в Вашингтоне и поддержке инспектора Козиола у нас была теперь собственная мастерская. Мы могли изобретать и строить наши собственные приспособления. Но, может быть, самое лучшее было то, что теперь две головы высекали искры друг из друга и пичкали друг друга своими теориями.
Ля-Шапелль, как принято в Европе, открыл площадку для изучения снежного покрова. Это достаточно большая, защищенная территория, где исследователь может копать новый шурф каждые две недели. Здесь можно получить живую историю снежного покрова, слой за слоем: глубину, оседание, температуру, плотность, твердость, метаморфизм. Практическая выгода из этого изучения снежной толщи для охотника за лавинами — постоянное знание условий, существующих в подстилающем слое: устойчив ли он, будет ли он сопротивляться, если окажется вовлеченным в лавину, зарождающуюся на поверхности, или же он содержит слабые слои, которые могут вызвать лавину в результате разрушения под тяжестью свежевыпавшего снега.
В качестве конкретного примера рассмотрим данные для зимы 1953/54 г. Первый шурф выкопали 11 декабря. К этому времени глубина снежного покрова достигала 120 см. Кривые механического сопротивления, плотности, температуры и оседания указывали на нормальную устойчивость, за исключением одной ослабленной зоны вблизи грунта и другой на уровне 26 см. Можно было думать, что активная лавинная деятельность на поверхности снежного покрова захватит и подстилающие слои. Однако снегопады в оставшуюся часть месяца были невелики, что обеспечивало хорошее сцепление свежего снега с подстилающей поверхностью.
Шурф, выкопанный 31 декабря, показал, что мощность снежного покрова увеличилась всего на несколько сантиметров. Слой у поверхности грунта стал значительно прочнее; слабый слой на уровне 26 см почти не изменился, но толщина его сократилась на 50 %. Снегопад в первой половине января был небольшим. Мощность снежного покрова в общем уменьшилась. Шурф, выкопанный 15 января, показал, что слабый слой на уровне 26 см исчез, а слой у поверхности грунта сохранился, но был зажат 60- сантиметровым слоем очень устойчивого снега.
В конце января прошел лавинообразующий буран, во время которого выпало 80 см крупы и образовался снежный покров высокой плотности. Снегопад сопровождался сильным ветром. В результате по
