их последователи, которые еще не присоединились к ним, не познают страха и не будут опечалены. Они радуются милости Аллаха и щедрости и тому, что Аллах не теряет награды верующих'****
Да, все верно. Настала пора ему проверить свою веру, настала пора ему положить свою жизнь перед Господом Миров...
Пуля пятидесятого калибра ударила в окно и выворотила его - но каким-то чудом не коснулась его, и он окончательно понял - пора. Он нагнулся и нащупал под рулевой колонкой переключатель.
- Иншалла! - заорал Хаджи, и передвинул переключатель, моля Аллаха, чтобы сделанный неверными на какой-то китайской фабрике переключатель не подвел его, и он вознесся и предстал перед Аллахом с чистыми помыслами и Его именем на устах.
Переключатель не подвел...
* Типичное обращение курдов друг к другу. Там все друг другу братья
** Бетонные блоки, выложенные в шахматном порядке так, чтобы машина была вынуждена петлять мимо них на небольшой скорости.
*** Из лекций Шейха Абдуллаха Аззама под названием: 'Завещание Шахида' и 'Послание от Шейха Шахида Ученым'.
**** Аль-Имран, 169-171
Ретроспектива
Армения, Ереван
Улица Лазо
11 мая 2000 года
Майор министерства национальной безопасности Армении Гагик Бабаян, в числе прочих введенный туда новым президентом Армении, бывшим президентом Нагорного Карабаха, Робертом Кочаряном в ходе чистки министерства, затеянной после событий двадцать седьмого октября,* с трудом мог прижиться и в новом городе и в новой для себя стране.
Оставшийся без родителей, нашедший приют в чужой земле и в чужой, по сути, для себя стране паренек, по детству и юности которого безжалостно проехал каток войны, он не мог найти себя в мирной жизни, с тех пор, как неизвестные милиционеры, блокировавшие Сумгаит расстреляли всю его семью - он больше не жил. Существовать ему помогала война... только на войне он чувствовал себя нужным и полезным, только на войне он ощущал, что не просто существует - а живет. Мирная жизнь, тихая, где день похож на день, а год похож на год, отторгала его, и он отторгал ее всей душой, он не мог сидеть на одном месте, отписывать бумажки, кого-то проверять. Ему доверяли, Саркисян знал его лично, самый молодой из кавалеров медали 'За храбрость', совершенно бесхитростный в быту, не умеющий предавать, такие были редкостью. Он был нужен этому миру и сильным мира сего - вот только мир этот был больше ему не нужен. Он все чаще заглядывался на подарочный Макаров с гравировкой, думая - не пора ли...
В этот день было все как обычно - он пришел к себе на работу, на Налбандяна 109 - винного цвета здание, похожее на хрущевку, переделанную под офисное здание, в которую вложили столько, что проще было построить новое - но в этом здании и в советские времена располагалось армянское КГБ, под роспись получил ключ от своего кабинета, оставив взамен карточку-заменитель, перед тем как отпереть дверь проверил целостность пластилиновой пломбы, которой полагалось опечатывать кабинет перед уходом - и рванул на себя дверь, потому что на столе надрывался телефон, и надо было успеть добежать, пока не замолк.
- Бабаян!
- Товарищ Бабаян - здесь все по-прежнему называли друг друга товарищами, 'господин' не приживалось - это Мадоян. Я внизу, на проходной, спуститесь пожалуйста вниз.
В трубке зазвучали гудки отбоя.
Недоумевая, зачем это его непосредственному начальнику, полковнику Саркису Мадояну потребовалось звонить ему с проходной и требовать, чтобы он спустился вниз, хотя кабинет самого полковника находится на этом же этаже, и ему тоже надо идти на работу - Гагик Варданович (отчество по приемному отцу, а не по родному, как бы кощунственно это не было) Бабаян снова запер только что открытую дверь, размял пальцами пластилин, ткнул печатью и поспешил вниз, на проходную. Документы, которые он принес с собой - Гагик оставил в кабинете.
Внизу, рядом с вооруженным автоматом - были сведения о том, что азербайджанское МНБ планирует нападение - прапорщиком стоял полковник Мадоян, бесцветный, одетый в серое замызганное пальто и при этом знающий восемь (!!!) языков Востока. Начинал он в ливанской резидентуре, в Бейруте.
- Майор Бабаян по вашему приказанию явился, товарищ Мадоян.
- Вижу. Вас ожидают. На выходе слева, черный Кадиллак. До обеда у вас свободное время, потом все же извольте явиться на работу.
- Так точно.
Спрашивать что и к чему - майор Бабаян не стал, уже понял, что в ведомстве, в котором он сейчас работает если кто-то задает вопрос - то почти никогда не получает на него ответа. Меньше знаешь - дольше живешь.
Кадиллак и в самом деле ждал его - угловатый, удивленный Брогэм, черный крейсер времен Рейгана, на таких машинах обычно ездили воры в законе, которых было немало, и богатые представители диаспоры. Впрочем, после прихода к власти президента Саркисяна, первых стало меньше, чем вторых: министр внутренних дел собрал всех известных воров в законе в своем кабинете и с усмешкой спросил - это вы что ли воры в законе? Нет... Вы просто воры. А вот я теперь - вор в законе. Потому что я здесь и вор, я здесь и закон. А вы - отваливайте из страны, пока целы, если нет - убьем**...
