подоткнуты и заметно смяты там, где их раньше перетягивали кожаные пояса. Пурпур шаровар, казалось, еще более насытился цветом, еще ярче заиграл на фоне чистого снега.
Бросались в глаза щеголеватые нижние одежды, алые или, уж на худой конец, ослепительно-желтые, как горная роза-керрия.
Молодые люди прикрывались зонтами, но сбоку налетал сильный ветер, осыпая их снегом, и они шли, наклонясь вперед. Не только глубокие башмаки и полубашмаки, но даже ноговицы на них побелели от снега…
Великолепная картина!
241. Однажды утром дверь, ведущая в длинную наружную галерею…
Однажды утром дверь, ведущая в длинную наружную галерею, была открыта очень рано. Я увидела, как придворные сановники толпой идут в северную караульню по переходу «Верховая тропа»[353], примыкающему к Покоям для высочайшего омовения.
На придворных были выцветшие кафтаны, а шаровары до того распустились по швам, что оттуда лезли нижние одежды и их приходилось все время заправлять обратно.
Когда эти вельможи проходили мимо открытой двери, то пригнули вниз длинные крылышки своих шапок и прикрыли ими лица.
242. То, что падает с неба
Снег. Град. Ледяной дождь очень неприятен, но невольно залюбуешься, если он смешан с белым- белым снегом.
243. Как хорош снег…
Как хорош снег на кровлях, покрытых корой кипариса.
А еще он хорош, когда чуть-чуть подтает или выпадет легкой порошей и останется только в щелях между черепицами, скрадывая углы черепиц, так что они кажутся круглыми.
Есть приятность в осеннем дожде и граде, если они стучат по дощатой крыше.
Утренний иней — на темных досках крыши. И в саду!
244. Солнце
Солнце всего прекрасней на закате. Его гаснущий свет еще озаряет алым блеском зубцы гор, а по небу тянутся облака, чуть подцвеченные желтым сиянием. Какая грустная красота!
245. Луна
Всего лучше предрассветный месяц, когда его тонкий серп выплывает из-за восточных гор, прекрасный и печальный.
246. Звезды
«Шестизвездие»[354]. Звезда Пастух[355]. Вечерняя звезда. Падучие звезды[356], что навещают нас по ночам, довольно любопытны. Но лучше бы у них не было такого длинного хвоста!
247. Облака
Я люблю белые облака, и пурпурные, и черные… И дождевые тучи тоже, когда они летят по ветру.
Люблю смотреть, как на рассвете темные облака понемногу тают и становятся все светлее.
Кажется, в какой-то китайской поэме сказано о них: «Цвет, исчезающий на заре[357]…»
До чего красиво, когда тонкое сквозистое облако проплывает мимо ослепительно сияющей луны!
248. То, что родит сумятицу
Искры.
Вороны суматошно клюют на дощатой крыше приношение богам, рассыпанное там монахами перед утренней трапезой.
Большое стечение паломников в храм Киёмидзу в восемнадцатый день каждой луны.
Гость внезапно прибывает в дом, когда сумерки уже спустились, а огни еще не зажжены. Все приходят в волнение… Но воцаряется еще бо?льшая сумятица, если это прибыл хозяин дома из далекого путешествия.
По соседству возник пожар… Правда, у нас не загорелось!
249. То, что выглядит грубо
Высокая прическа простых служанок.
Изнанка кожаного пояса, украшенного рисунками в китайском духе.
Манеры Святого мудреца.
250. Те, чьи слова оскорбляют слух
Жрицы, читающие моления богам[358].
Лодочные гребцы.
Стражники, охраняющие дворец во время грозы.
